Блин комом. Книга четвертая. Харитон Байконурович Мамбурин
как сошли с трапа «Феи» – возникший, казалось из ниоткуда престидижитатор тут же начал восхвалять судьбу за оказанную ему присутствием «мастера Эйнингена» честь, умело жестикулировать всеми верхними конечностями и излучать в пространство такое количество позитива и веселого задора, что я чуть было не поддался импульсу выкинуть его с корабля-цирка. Терпеть не могу излишне дружелюбных разумных. Их проще сразу убить, чем жить в ожидании какой-нибудь гадости.
Пока мы пробирались к одному из наиболее монументальных строений, представлявшим из себя помесь таверны и гостевого дома, господин Метеорра успел трижды спросить о цели нашего путешествия, пожаловаться на скудость заработков «Экселенцы» в Эйнуре, рассказать, какую прекрасную танцовщицу он подобрал в соседней стране, и под конец поинтересовался, как смотрит «мастер Эйнинген» на небольшую подработку в мастерских судна-острова. По его словам – «несколько пустяковых заказов, выполнение которых позволило бы всем подчиненным «мастера» провести путешествие с комфортом, занимая пять гостевых комнат заведения, где мы сейчас должны были забрать остальных участников экспедиции.
Эдвард умудрялся сохранять самое невозмутимое выражение лица, с благосклонной вежливостью выслушивая капитана, и не обращать внимания на царивший вокруг бардак. Я подобной выдержкой не отличался, пялясь во все стороны.
Каким должен быть цирк в мире, где магия обыденность, причудливые создания на каждом шагу, а физические возможности бессмертных делают любые подвиги силы и гибкости смертных несмешной шуткой? Сеньор Алонзо Метеорра нашел ответ на этот вопрос, и его «Экселенца» процветала.
Странности. Здесь была рабочая гремлинская мастерская, из которой вырывались тонкие писклявые голоса и радужные мыльные шары, слышался скрипучий рокот небольшой эфирной кузни, а в воздухе стоял богатый набор запахов, намекающий, что где-то рядом работает алхимик. Возле одного из шатров сидел поросший хорошо подстриженным газоном бессмертный и мечтательно пил вино из большого рога. Массивно сложенная мадам-смертная из расы людей сварливо ругалась на прячущийся от нее на столбе неопознанного назначения клочок бесформенной тьмы. Миниатюрная гнома, вытягивая руки и старательно жмурясь, душила телекинезом отчаянно сопротивляющегося крупного кота, не выпускающего из пасти жареную птичью ножку. Везде стоял шум и гам – не такой, какой ждешь услышать в парке аттракционов, а бытовой, привычный и расслабленный… для местных жителей.
«Экселенца» не только являлась кочующим парком развлечений и кунсткамерой, но так же привлекала клиентов лавочками и мастерскими, где можно было заказать или купить очень специфический товар. Подозрение, что при таком виде деятельности сеньор Алонсо с подчиненными занимается контрабандой, было настолько сильным, что я перевел его в разряд уверенных догадок, пока оно не выбралось с нижних палуб пепелаца под свет солнца и не расцарапало мне лицо своей вопиющей очевидностью.
– Основные шатры и аттракционы мы храним