Советник. Том 1. Поиск. Анастасия Эльберг
прийти за советом. Не будет матери, к которой можно прийти за утешением. Решить и идти, не останавливаясь, не сворачивая, что бы ни происходило, отрезать пути к отступлению. Глубокая и абсолютная сила, источник которой еще предстояло отыскать где-то внутри, с которой еще нужно было сжиться, но уже пустившая первые корни. «Мы не знаем себя», сказал Эрфиану отец. «Может статься, ты не встретишь существо, которое ответит на все твои вопросы, но знай: в тебе достаточно мудрости для того, чтобы самостоятельно найти их, и достаточно мужества для того, чтобы начать этот поиск и довести его до конца».
На протяжении разговора мать сидела рядом, сложив руки на коленях и опустив глаза. Она не плакала – жены воинов знают, что в слезах смысла нет, завтра их муж может не вернуться домой, а им нужно быть сильными и продолжать жить – но Эрфиан видел, как она расстроена. Мысленно он молил всех известных ему богов о том, чтобы по ее щеке скатилась хотя бы одна слеза, чтобы она попросила его не уходить, умоляла бы передумать, все, что угодно – но пусть не держит боль внутри. Мать не заговорила. Только обняла его, поцеловала в макушку – так, как это делала в детстве, но теперь Эрфиану пришлось наклонить голову – и отправилась спать.
С утра она улыбалась, накрывала на стол и с улыбкой рассказывала, что после вчерашнего праздника виноделы схватились за голову, подсчитав оставшиеся кувшины, но глаза ее были полны тоски. Эрфиан старался не встречаться с ней взглядом. Уж лучше бы он ушел сегодня. Злые боги во сне нашептали ему что-то на ухо: он решил задержаться и побывать на церемонии смены главного воина. Хотел увидеть, как Царсина отбирает клинки у его обидчика, Жреца Аднана? Но с чего бы? О брате Жрицы Эрфиан давно не слышал, не встречался с ним последние три луны. А об обиде, если таковая и была, и думать забыл.
И уж лучше бы Царсина прилюдно отобрала у Аднана клинки. Потому что увиденное не укладывалось у Эрфиана в голове, хотя он думал только об этом.
В первых двух поединках Жрица одержала верх над соперниками без труда, и, как могло показаться, не устала, несмотря на изнуряющую жару и облачение воина. Решающим должен был оказаться третий поединок. Царсина ждала. Влажные волосы, выбившиеся из-под обруча, облепили ее лоб, щеки порозовели. Взгляд янтарных глаз был решительным и твердым. Она ни на мгновение не сомневалась в том, что победит. Она была прекрасна. Эрфиан, сидевший на траве рядом с отцом, смотрел на нее, затаив дыхание. Как счастлив будет тот, кто назовет ее своей Жрицей… только приручить не сможет. Она создана не для того, чтобы покоряться, а для того, чтобы покорять. Так, как когда-то поступила с его настоящим отцом. Пусть и на одну ночь.
Мать Царсины дважды спросила, кто хочет сразиться за обруч главного воина, и уже открыла рот для того, чтобы спросить в третий раз, но не успела. Со своего места поднялась Неферу – та самая, за которую когда-то вступился Эрфиан.
– Я хочу сразиться.
Жрица оглядела соперницу с головы до ног и улыбнулась.
– Ты намеренно