Стихея. Нана Рай
который преследовал Мари с первого дня появления в Вэйланде. От шума, казалось, вот-вот лопнут перепонки и кровь потечет из носа. Пульсация в висках стала невыносимой, давление ударило по глазам, и Мари крепче обхватила колени, забиваясь в угол гримерной. Под пальцами скользила холщовая ткань серого савана, голые ступни мерзли на холодном полу.
– Пестрый кот три раза визгнул.
Еж четыре раза пискнул.
Гарпий крикнул: «Час настал!»
Разом все вокруг котла!
Сыпьте скверну в глубь жерла!
Жаба, меж сырых камней
Тридцать семь ночей и дней
Ядом превшая во сне,
Раньше всех варись на дне.[4]
Хохот, последовавший за стихотворением, Мари узнала бы даже пьяная, даже в бреду. Злость, которая взорвалась в мозгу, опалила сознание, затмевая разум.
– Джорджи, – прошипела она.
В гримерной раздались хлопки, и вешалка с одеждой отъехала в сторону. Последняя разделительная линия между ними исчезла.
– Как тебе моя декламация «Макбета»? Шекспир был бы доволен. По крайней мере, наш профессор по классической литературе поставил мне высший балл, – Джорджи самодовольно улыбнулась. Кончики её волос на этот раз были выкрашены в синий, под цвет кожаного платья на тонких бретельках.
Мари встала с пола и гордо расправила плечи. Но как она ни пыталась поймать взгляд Джорджи, та ловко ее избегала. Она то смотрела на настольную лампу в зеленый горошек – единственное освещение в гримерной, то разглядывала серебряные пайетки на одном из костюмов. Изредка Джорджи пробегалась глазами по Мари, но так быстро, не дольше секунды.
– Не хватает искренности, – заметила Мари холодно.
Джорджи скривилась:
– Конечно, до тебя мне далеко, ведьма Мелисса. Ох, прости, – она наигранно прикрыла пальцами рот, – Мари. Перепутала имена.
– Не страшно. Мне даже нравится имя Мелисса, особенно, когда меня так зовет Эллиот, – Мари криво ухмыльнулась.
Джорджи порывисто дернулась в ее сторону, но вовремя остановилась. Она обхватила себя за плечи, а лицо покрылось багровыми пятнами. Ноздри яростно раздувались. Взглядом она упорно прожигала дыру между ключицами Мари, ни сантиметром выше.
– Тебе здесь не место, – ледяным тоном сообщила она. – Я надеялась, ты это поймёшь после того, что с тобой случилось.
– Ты про экскурсию в темницы? Спасибо, было занимательно. Некоторые синяки до сих пор не прошли.
Гнев ядовитой струей перетек от Джорджи к Мари, и теперь уже она едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в крашенные волосы противницы.
– Тебе придется смириться, Джорджи, что я никуда не денусь, – тихо добавила она.
– Тогда верни мне Эллиота! – взвизгнула Джорджи и саданула кулаком по шаткому столу, за которым Мари наносила грим перед выступлением.
– Он не вещь, чтобы его возвращать.
– Он мой!
– Видимо, Эллиот не в курсе, – фыркнула Мари.
Она
«Макбет» У. Шекспир. В переводе М. Лозинского.