Легион выродков. Максим Волосатый
обрабатывая данные моего эпителия, снятые с оправы. Генокод. А я ли это к нам пришел? Мне стало чуточку весело.
– Введите код доступа, – автомату смешно не было. Наступала фаза четкости. У меня десять секунд. Не успею – спеленают, как младенца, у нас с этим строго.
Пик, пик, пик, пик, пик… пик. Я всегда немного издеваюсь над автоматикой, вводя последнюю цифру с задержкой. Хотя это, конечно, идиотизм чистейшей воды. Какая автомату разница, как я код ввожу? Ему важно, уложился я во время или нет.
Уложился, понятно. Дверь коротко прошипела и поехала в сторону. По идее, за ней сейчас должен стоять кто-то из охраны. Так сказать, живой щит. Последний. Сегодня это Евгений, кажется.
…Не Евгений.
Из-за отъехавшей двери на меня глянули два внимательных серых глаза, приоткрытых чуть шире, чем у обычного человека. Стоящий перед дверью человек на первый взгляд не выделялся ничем. Ни особой стати, ни особой формы, ни особого оружия. Человек себе, и человек. Только нервный какой-то. Казалось, он не может спокойно стоять на одном месте. Его тело постоянно совершало какие-то микродвижения. То палец шевельнется, то глаз дернется, то голова сдвинется на волос в сторону. Не знакомому с этим явлением чужак показался бы странным. Я был знаком, и мне он не казался ни странным, ни… человеком.
Интрепид. Бесстрашный. Существо, так же как все конвергены, сохранившее внешние и большинство внутренних признаков человека, но человеком, тем не менее, не являющееся. На современной Земле интрепиды используются только в качестве бойцов. Ближний круг охраны, не жалеющие себя ради охраняемого объекта, либо спецчасти, бросающие не ведающих страха бойцов в самые жаркие мясорубки, то и дело вспыхивающие на всем пространстве, окружающем внешне абсолютно благополучную Землю.
Бесстрашные не знали слова «невозможно». Для них мир четко делился на две неравные части: «приказ» и «смерть». А свою жутковатую славу они заслужили тем, что значимость второй части у них была значительно меньше. Любой из оставшихся на Земле людей слишком ценил себя, чтобы на равных противостоять существу, для которого разница между существованием и небытием была весьма условной. А интрепиды знали только то, что приказ должен быть выполнен в любом случае, и шли к этому выполнению, невзирая ни на какие препятствия. К слову, потеря руки, ноги, головы и прочих органов тела тоже не считалась препятствием.
Я вздохнул про себя. Тут мы, дэ-ка, с ними очень похожи. Да что там похожи, одно лицо: нам тоже умирать можно только после выполнения задания. Хотя считать себя равным нелюдям было как-то странно.
– Егор Савойский, – коротко бросил я.
Не пытаясь поставить на место нелюдя, чего мне с ним делить, просто оповещая, что я тот, кого можно пропустить. Еще одна, считай, автоматическая проверка.
– Дэ-ка шестой группы допуска, вызван оперативным дежурным. Наряд номер 24–21.
Интрепид моргнул, на сей раз осмысленно, дернул плечом чуть сильнее и, освобождая проход, скользнул в сторону неуловимым движением. Настолько неуловимым,