Сквозь лёд и снег. Часть III. Острота превосходства. Алексей Сергеевич Архипов
расставив руки в разные стороны.
– Действительно, мне тоже здесь очень нравится! – торжественно высказал своё мнение Хэлбокс, – довольно необычно, не так как везде!
«Ах, какой молодец!!! Давай – давай, Хэл, покажем этому умнику, кто здесь главный!» – с ещё большим удовлетворением думал про себя Зордакс.
– Фрэя, а ты почему не вылазишь? – спросил её Джонс.
– Всё в порядке, я не хочу, – ответила она.
Аксель тоже остался сидеть в кабине. Его клонило в сон, и он решил воспользоваться моментом и немного вздремнуть, переведя своё кресло пилота в более комфортную позицию с максимальным отклонением спинки назад. Среди членов группы царило странное молчание, связанное одной, как бы это было не удивительно, причиной. Дело в том, что в предвкушении соревнований говорить о чём-либо, кроме них было практически невозможно, так как тяжело представить себе человека, который с навязчивыми по естественным причинам мыслями об одном, начинает при всех нелепо рассуждать на никого не интересующие в данный момент, отвлечённые и посторонние темы. Однако и вести рассуждения на тему соревнований можно было только в двух ракурсах: первое – это инфантильно и абсолютно беспочвенно предполагать то, что может случиться или произойти, а второе – это бесконечно желать друг другу удачи и счастливых побед, надеясь и убеждая, что всё будет хорошо, что было не менее глупо, бесполезно и попадало под традиционную русскую систему суеверий «как бы не сглазить». Поэтому среди присутствующих постоянно происходило такое каверзное молчание, как в детской игре, мол «кто первый скажет тот и дурак». Самым смешным в этой ситуации было и то, что каждый из членов группы, будучи далеко не простым, с точки зрения психологии, человеком, осознавал и понимал, что происходят необычные для круга их общения паузы, явно затянувшиеся и вроде бы не имеющие объективных причин. Но в тоже время никто не осмеливался нарушать их первым по уже понятным мотивам. По логике вещей ситуация складывалась довольно комичная во всех отношениях и должна была вызывать соответствующую реакцию у каждого. То есть в принципе вся эта довольно выраженная аномалия, уже насильственно попахивающая идиотизмом, должна была являться причиной такого же рода улыбок, переходящих в еле сдерживаемое «хи-хи», во всяком случае, у некоторых из членов группы. К тому же это усиливалось ещё и отсутствием невербального контакта, так как они не видели друг друга сквозь защитный экран стекла гермошлемов. Таким образом, они ходили туда-сюда, как в клубе анонимных молчунов, пока Кэтрин всё-таки не выдержала и сказала:
– Может кто-нибудь что-то скажет, наконец?
– Погода сегодня хорошая, – спокойно, сурово и грустно произнёс Зордакс.
– Поехали отсюда, – сказал Вэндэр, – пока мы здесь с ума не посходили.
– Однако точно подмечено! – уже более серьёзно сказал Хэлбокс.
– Могу объяснить это тем, что огромное пространство уносит сознание, – утомлённо промямлил Аксель,