Южный крест. Максим Шахов
из стен полуведерные куски штукатурки, их слаженные действия превратились в истеричную беготню без цели и смысла. Покинуть здание посольства с торжественно-траурной медлительностью тоже не удалось. К машинам бежали зигзагами, пригибаясь к земле и падая при каждом разрыве снаряда или гранаты, а по дороге в аэропорт чуть не сбили нескольких и без того испуганных местных жителей.
Видавший виды «Ил-76», натужно гудя двигателями, вырулил на взлетную полосу и без паузы начал разгон. Командир, сосредоточенный на взлете, пропустил мимо ушей истерические выкрики диспетчера, заглушаемые автоматными очередями, и без колебаний продолжил разбег, отрезая грузной машине все возможности вернуться на землю. Сидящие в душном грузовом отсеке дипломаты дружно потели, вжавшись в жесткие сиденья явно не бизнес-класса. Кто-то тихо молился, у кого-то лицо перекосило дурацкой улыбкой, а кто-то просто тупо смотрел в одну точку, замерев в послешоковом ступоре.
В то самое время, когда пузатый «Ил» наконец оторвался от бетонной полосы и медленно начал набирать высоту, из подлеска на другом конце аэродрома выкатили три допотопных бразильских бронетранспортера «Уруту». С них споро спрыгнули три десятка десантников, которые тут же рассыпались веером, охватывая полосу с двух сторон. Реакция командира роты, по пояс торчащего из люка бронемашины и раздающего приказы направо и налево, была скорее инстинктивной реакцией охотника при виде вспорхнувшей из кустов птицы – сначала выстрел навскидку, а потом разберемся. Ни тип самолета, ни его принадлежность его мозг определить не успел, так как в него был вбит приказ: «Взять под контроль аэропорт и не допустить взлета и посадки любых летательных аппаратов!» Отстранив повелительным жестом стрелка-радиста, он сам схватил гашетки зенитного «Гочкиса» и быстро поймал в прицел надвигающуюся махину тяжеловеса.
– Зенитка прямо по курсу! – успел крикнуть бортинженер, заметив, как вывалившийся из кустов защитного цвета клоп на колесах остановился и повел хоботом в сторону взлетающего самолета.
Командир среагировал мгновенно. Он тут же потянул штурвал на себя и заложил крутой левый вираж. Самолет взвыл и, чуть не чиркнув крылом о бетон, свечкой пошел вверх. Но в прицеле пулемета теперь появилось толстое брюхо «Ила», и первая же очередь прорезала его по всей длине от носа до хвоста. Из своего «фонаря» бортинженер видел, как и без того маленький колесный клоп стал удаляться, становясь все меньше и меньше. У него даже отлегло от сердца. Казалось, будто бы затерявшееся в зеленке насекомое теперь совсем не опасно. Но тут тонкий хоботок изрыгнул сноп рыжего пламени. Стекло фонаря брызнуло в лицо мелкими осколками, а дальше была темнота…
Псевдополитолог Минаев (впрочем, в политологии он неплохо разбирался, хотя подход его к этой науке был чисто практическим) не раз бывал в различных передрягах, но лететь навстречу смерти в падающем в океан самолете ему пока не приходилось. Самолет болтало. Видимо,