Испытание: Чистая Душа. Юна Ариманта
в простынь до самого носа. Сброшенный спортивный костюм комком валялся на полу. Зар, не обращая на нее никакого внимания, быстрым шагом пересек комнату и опустился на одно колено у печки. В руках его были не дрова, но какие-то древесные обломки. Он открыл печную дверцу, натолкал туда деревяшек, вытащил непонятно откуда коробок спичек и принялся растапливать печь, цедя сквозь зубы ругательства.
А Света смотрела на его взъерошенную шевелюру и сгорбленную спину с выпирающими позвонками и думала о том, что за все время их знакомства, он почти постоянно злится на нее. Все, что бы она ни сделала, было не так, как он хотел бы. Не злился он только… когда она прикасалась к нему сама. Когда сушила его волосы, когда положила голову ему на плечо, когда обнимала его. В эти моменты из него будто выдергивали колючку, что все время нервировала его, и он расслаблялся.
Надо быть ближе к нему, иначе так они не дойдут до конца дурацкого Испытания. Но как? Если он сам все время отталкивает ее. Как будто ее прикосновения обжигают.
Зар закончил с печью, растянул поперек комнаты веревку и развесил на нее сначала свою одежду, а потом подобрал с пола сброшенный туда спортивный костюм Светы.
Света вздрогнула от стыда, когда он повертел в руках ее бюстгальтер, а затем закинул на веревку рядом со своими штанами. А затем обернулся к ней и окинул оценивающим взглядом ее скрюченную фигуру, закутанную в простынь.
– Иди сюда, – велел он, остановившись в трех шагах от лавки и скрестив руки на груди. Света сочла за лучшее повиноваться. Вряд ли он станет срывать с нее простынь, которую сам же и дал. Ей все еще было холодно, но хотя бы зубы стучать перестали.
– Смотри сюда, – он поднял руку и отдернул шторку, свисающую с потолка вдоль бока огромной каменной печи. – Когда печь затоплена, это самое теплое место в доме.
Света с любопытством проследила взглядом за его рукой, указывающей на узкую щель между верхней частью печи и потолком. Прожившая всю свою жизнь в городе в благоустроенной квартире, она понятия не имела, как устроена печь, которую она раньше видела только на картинке. Зар же растопил ее так ловко, словно всю жизнь только этим и занимался, и сейчас Света уже чувствовала тепло, исходящее от печного бока со старой облупившейся штукатуркой.
– Сейчас я тебя подсажу, ты залезешь туда и будешь там отдыхать, пока одежда не высохнет. Уяснила? – он смотрел на нее строго, как учитель на нашкодившего ученика. И Света покорно кивнула. Она совсем не против оказаться в теплом темном месте за шторкой, где можно будет наконец отдохнуть.
– Но сначала ты снимешь мокрые трусы, – продолжал Зар с тем же выражением лица. Света поджала губы и сощурила глаза. Не его дело, какие на ней надеты трусы. И вообще… Она, конечно, разделась, но совсем голышом под тонкой простынью она расхаживать не собиралась. Сами высохнут на теле.
– Или я сделаю это сам, – добавил Зар многозначительно, словно прочитав весь ворох возмущенных мыслей, пронесшийся у нее в голове.
– Отвернись, – выдавила Света, сгорая от стыда. Но он