«Сэ, Бэ и Е», и никакой магии. Наталья Гаврюшова
о процветании благосостояния общества. И делать все, конечно, во благо светлого коммунизма, где это и будет его первостепенной любовью и заботой о своей семье, о будущем своих детей, которые дальше это будущее двигать будут. А чтобы силы для этого были, то необходимо высыпаться по ночам, а днем – на работу ходить и работать. Поэтому «Начертей любовь эта!» А подростка Илюшу тем временем, одолевали эротические сны, как это бывает часто у нормально развивающихся ребят. Красивые, прекрасные, захватывающие, всепоглощающие, восхитительные, нежные, одурманивающие, сладкие, влажные сны. Илюша подросток реально думал, что он находится в каком – то другом параллельном мире. Ведь там у него была одна и та же девушка, очень соблазнительная, яркая, чистая, светлая, естественная. Никакой пошлости и налета вульгарности. Настолько Илюша с ней в своих ночных снах придавался плотским удовольствиям, что утром его трусы были насквозь пропитаны непроизвольным семяизвержением, и его трясло от полученного физического сладострастия. Он быстро вставал, кое-как, вытираясь, надевал чистые трусы, какую – то спортивную одежду, кеды и выбегал поскорее из дома, чтобы все – таки с глаз родных постояльцев «Начертей любовь эту!» А трусы, которые так предательски могли составить ему дурную славу в глазах Агнессы Яковлевны и других домочадцев, он аккуратно сворачивал и после пробежки хозяйственным мылом застирывал. Ну, а дальше, с общим бельем смешивал, а иногда и сам вызывался все белье в машинку закидывать, чем вызывал всеобщее женское восхищение в своей семье.
Свои прекрасные ночные похождения во снах Илья Петрович и по сей день хранил у себя в памяти. Это был его тайный бесценный ресурс для поддержания своей мужской уверенности, потому как «Начертей любовь эта!», как – будто подкорку мозга ему прожгла. Илья Петрович всю свою жизнь незримо боролся с ней и доказывал, доказывал, что это не так. Нужна любовь, необходима хотя бы легкая симпатия, потому что и занятия любовью тогда другие, которые формируют уважение друг к другу, общие интересы, да тот же совместный труд. И он искал всю свою жизнь ту девушку, которая всегда неизменно приходила ему во снах с тринадцати лет, и со временем перерождалась в женщину равно, как и он в мужчину, вместе с ним. А потом он перестал доказывать всем, да и Агнессы Яковлевны не стало, что любовь первостепенна, успокоился, отпустил ситуацию. И вот, что интересно, сильный тип половой конституции Ильи Петровича сохранился, а женщин, как рукой смахнуло. Как – будто его прабабушка перед тем, как представиться, всех их заколдовала своим выражением «Начертей любовь эту!»
– Не женат я, товарищ водитель, – нервно буркнул Илья Петрович. – Не был, и не факт, что буду. Поэтому мозги, к сожалению, мне делать некому, кроме своей белки в колесе. Я бизнесом занимаюсь, строительным. Эти двое хотели с моей тачки колесо снять, в смысле, без моего ведома, украсть получается. И одному из них плохо стало, припадок эпилептический, как его брат сказал. А заболел он не по своей вине, а женщину