Сказки для путешественников. Каравостаси
это поможет собраться. И пройти весь путь. Может быть, у вас рака и нет, но вы в таком состоянии, жалком…». Да я вообще ничего не соображаю! Разрыдался и говорю: «Делайте что хотите, а то я чувствую, что он во мне сидит и жрет уже меня, а я ничем ответить не могу! Я бессилен!!!»
Тогда она поставила меня в центр своего большого кабинета, включила лампу такую резкую, что аж тошнота сразу у меня. В глазах рябит, в животе воронка такая черная крутится, в затылке ломит.
Елизавета Теодоровна встает напротив меня, поодаль. Говорит: «Приготовься, Пётр, биться будем! Биться, Пётр!»
Она кружится от стены к стене, кружится, кружится – и на моих глазах обращается … в Медведя! Через секунду огромный хищник сидит напротив меня, как бы на корточках. Скалит зубы. Привстает. Рычит, ревет. Лапами машет.
У меня внутри такой резкий толчок. Я замер и сжался весь, как резиновый мячик. Бежать некуда. Медведь закрывает собой дверь. До окна еще надо добраться! Хватаю стул. Машу стулом, чтоб не подходил! Мыслей никаких! Одни животные инстинкты! Ору! Медведь орет. А я ещё сильнее ору.
Смотрю, он раскачивается, а вперёд не идёт. У меня уже и голова включаться стала. «Елизавета Теодоровна, ну хватит, чего вы!» – говорю. Медведь успокаивается, садится на корточки, смотрит по сторонам. Мне даже интересно стало. Я так близко зверя никогда не видел. Блестящий, жаркий такой. Огромный! «Я ж знаю, что это вы, Елизавета Теодоровна! Видел ваше превращение! Ну, давайте обратно превращайтесь уже».
Вот тут-то Медведь и делает выпад в мою сторону. Ревёт, машет лапами. Уже когти перед лицом летают. Пол подо мной качнулся, потолок куда-то в сторону улетел. Я чувствую горячее дыхание зверя, ищу глазами небо, машу руками, а сам тела уже не чувствую, как будто разлетелся весь на куски и только дух мой остался в этом моем крике. И он сильный тоже такой. Не хочет сдаваться!
Последнее, что я почувствовал, – удар по лбу. Ну вот и всё, скальпировал меня медведь, смерть моя пришла…И мне стало всё равно. Ровное такое дыхание стало. Как будто крик мой раскрыл мои лёгкие, и дышать мне стало хорошо! Как будто я очутился на разливе Оки, в Рязани, бреду по кромке воды. И вокруг – весна, жизнь, тонкий такой голубой воздух. И Пасха близко.
Слышу голос Елизаветы Теодоровны: «Дышите, Пётр, открывайте глаза, спокойно…»
Открываю глаза. По лицу действительно течет кровь, футболка разорвана в клочья, на груди у меня кровавые раны. Но все какое-то игрушечное. От медведя будет так, но только в 100 раз сильнее. Елизавета Теодоровна промокает мои раны салфеткой с антисептиком, смазывает кремом. «Ну, Пётр Владимирович, теперь вы совсем молодцом! Как ощущения?»
Как будто сила моя ко мне вернулась вся – и еще немного прибавилось!
«Ну, вот и славно! Ваше направление, исследование нужно завершить, талон на оплату, внизу оплатите. Три дня спокойной жизни – ни алкоголя, ни секса. Белковая диета. И никому не говорите, что мы с вами тут делали! Хорошо?» И ставит подпись на каждую бумажку: «Урс, Урс, Урс».
Вышел я из кабинета,