Мои воспоминания. А. Н. Крылов
его пороли или лупили батогами жесточайшим образом. Я, вспоминая много позднейшую систему Ж. Руа, больше придавал веры словам Гужона, нежели отрицаниям Джевецкого.
Экзамен на бакалавра производился профессорами университета в большом университетском зале, причем профессора сидели в ряд за длинным столом, и кандидат, ответив одному профессору и получив его отметку в аттестате, переходил к следующему. Если какой-либо ответ был неудовлетворительный, то экзамен этому кандидату прекращался, и он аттестата не получал; если же он у всех выдерживал, то последний экзаменатор вписывал свою отметку, скрепляя ее своею подписью, и выдавал аттестат. Это была своего рода «конвейерная система», упрощавшая и ускорявшая экзаменационную процедуру, на которую в Париже тогда являлось 2500–3000 кандидатов.
Джевецкий по всем предметам получил высшую отметку 20 – случай почти небывалый.
Не успел он предъявить своего аттестата директору лицея, рассчитывая заслужить его похвалу, как директор приказал вызвать родителей Джевецкого и посоветовал им немедленно взять их сына из лицея, мотивируя это требование тем, что их сын Стефан, отличаясь необыкновенными способностями, ничего весь год не делал, а выдержал первым; этим он может оказать вредное влияние на других, такими способностями не одаренных, они захотят ему подражать, и вся школа будет испорчена.
– Если бы Стефан экзамен не выдержал или выдержал в числе последних, я бы его оставил на второй год, а так я прошу его взять, иначе я буду вынужден его исключить с соответствующей пометкой в аттестате, что может ему повредить.
Таким образом, С. К. Джевецкий в специально математический класс не попал и поступил в Ecole centrale des Arts et des Metiers – Центральное инженерное училище, соответствующее нашему Технологическому институту. В числе его товарищей был Эйфель, впоследствии столь знаменитый как своей башней, так и контрактом, по которому он сумел безгрешно, как это признал суд, получить 33 000 000 франков от Общества Панамского канала. После этого Эйфель стал заниматься аэродинамическими исследованиями и, ценя способности и познания Джевецкого, построил свою ставшую известной аэродинамическую лабораторию дверь в дверь с парижской виллой Джевецкого, зная, что он даром получит талантливейшего консультанта и сотрудника.
По окончании Центрального инженерного училища Джевецкий, получая от своих родителей солидное обеспечение, не прожигал жизнь в праздности, а прилагал свои способности к изобретению разного рода механизмов и приборов, на осуществление которых он и тратил значительные средства. Впоследствии мне пришлось работать с ним, и я увидел, что хотя он и брал иногда на свои изобретения патенты, но его интересовала не столько нажива и эксплуатация патентов, сколько самый процесс изобретения, получение изящных кинематических комбинаций и преодоление встречающихся трудностей. Лишь перевалив за 55 лет, после того как волынские леса были