Уходящий в закатных лучах. Алексей Боровиков
очевидцем того, во что люди с несколькими образованиями верить не должны.
Беспокойный Васька
Поезда, поезда, поезда… Сколько же различных воспоминаний и эмоций связано с плацкартной романтикой… Пироны, ночные полустанки и, конечно, истории от случайных попутчиков. Одну из них с одобрения моего нового знакомого, но от первого лица, я перескажу вам сегодня.
Лет 30 прошло с тех пор, а я и сейчас помню, как это было в начале 90-ых, когда нашу страну захлестнуло такое… Молодежи сложно понять, как это было, да суть не в этом. Сел я в подобный же вагон, кажется, что за это время мало, что изменилось в поездах. Ехать, считай, почти сутки до Москвы, скукотища, взял я с собой, чего греха таить, коньячку, колбаски на закуску, и на сыр даже в то время денег у меня хватало. Последнее купе в вагоне, а я один ехал. Вот думаю, красота какая! Как вдруг открывается дверь, и в купе с чемоданом на перевес заходит одетая в легкую куртку голубоглазая особа.
«Ой, здрасте», – несколько испуганно говорит она.
«Добрый день», – отвечаю я. Повисает неловкая пауза, я понимаю, что девушке надо переодеться, а потому выхожу в коридор. Несколько минут спустя моему взору предстает стройная голубоглазая блондинка, одетая в синюю кофту и такого же цвета шорты. Разговор по-прежнему не клеился, хотя на вид незнакомка была чуть младше меня.
«Может быть, чаю?» – прервал я купейную тишину.
«Не откажусь, – впервые улыбнулась девушка. – Меня, если что, Таня зовут.
«Юрий», – ответно представился я. А уже через полчаса мы, как давние знакомые, болтали на всевозможные темы.
– Представляешь, идем мы на перемену в универе, а прямо в коридоре наш препод по английскому с Машкой с четвертого курса целуются.
– весело, однако, у вас, коньячку не желаешь?
– а закуска есть?
– конечно!
Мы выпили за знакомство, потом за наших родителей благо, что Таня ехала к маме в гости в Ярославль, и не заметили, как быстро улетучилась первая бутылка. Учитывая, что до следующей крупной станции было добрых часов 10, вероятность перехода застолья в нечто большее была почти стопроцентной. За окном порядком стемнело, но кое-где сквозь вечернюю дымку были видны какие-то деревушки с развалинами домов, столбы непонятного назначения и бесконечные поля, сменяющиеся редколесьем. «Я сейчас», – с этими словами Татьяна встала и, слегка покачиваясь, направилась в гальюн. Но не через 5, ни через 10 мин. она не возвращалась.
«Она, что, там утонула?» – мысленно выругался я, наполняя стопку.
«Тук, тук», – раздалось в стенку. Звук шел как раз с той стороны, где располагался заветный кабинет. Внезапно поезд резко дернулся и встал. Буквально через 30 секунд я услышал быстрые шаги и непонятную ругань проводников. Выйдя в коридор, я обнаружил возле туалета почти всю поездную бригаду, пытающуюся вскрыть злосчастную дверь, из-за которой доносились сдавленные