Теофиль Готье о Нижнем Новгороде. Перевод с языка французского, языка парижанина и языка 19 века. Ольга Клевер
фон всеобщей белизны. Свежий рассветный воздух заставлял трепетать на их верхушках ярко раскрашенные знамена и скрипеть позолоченные флюгеры. Некоторые из этих лодок, на которых перевозили муку, были припудрены до белизны, как мельницы. Другие, напротив, заметно выделялись своими носами, выкрашенными в зеленый цвет, и окантовкой цвета лосося.
Мы добрались до причала компании без повреждений и без особых проблем, что было удивительно, потому что, хотя река в этом месте широка, как морской рукав, судоходство настолько оживленное, а приток настолько велик, что, похоже, с таким хаосом не справиться. Но рулевой машет хвостом, и лодки несутся мимо друг друга с рыбьей быстротой.
Нижний Новгород стоит на возвышенности, которая после бесконечной череды равнин, которые мы только что пересекли, производит впечатление серьезной горы. Откос крутыми склонами спускается к набережной. Он озеленен травой и листвой, за которыми крутыми зигзагами следуют кирпичные крепостные стены, кое-где покрытые некоторыми остатками штукатурки. Эти зубчатые стены образуют ограждение Цитадели, или Kremlin, если использовать местное выражение. Большая квадратная башня возвышается над холмом, а луковичные купола с позолоченными крестами, выступающие над стеной, свидетельствуют о наличии в крепости церкви.
Ниже разбросаны деревянные дома, а на набережной высокие красные здания с окнами, окаймленными белым10, разворачивают свои симметричные линии. Яркие тона придают жизнерадостность и силу передним планам и не позволяют этой строго регулярной архитектуре казаться скучной для глаз.
У трапа дебаркадера собралась толпа de droschkys11 и de tèlégas, которые спорили о пассажирах с их багажом. Без труда избавившись от окружавших нас isvochiks, мы вскарабкались на дощатый настил и отправились на поиски ночлега, который нелегко было найти во время ярмарки. Прогуливаясь по набережной, мы заглядывались на импровизированные прилавки, где торговали пирожками, d’ogourtsis [огурцы], колбасами, копченой рыбой, пирожными, арбузами, яблоками и прочими вкусностями, входящими в народное меню.
Вскоре наш транспорт развернулся и начал подниматься по крутому склону, разделенному двумя огромными, поросшими травой насыпями, окружавший Нижний Новгород, как когда-то Оран12, до того, как военная техника заполнила его живописную пропасть, разделенный надвое глубоким оврагом. Кремлевские стены и аллея деревьев, служащая пешеходной дорожкой, венчают левый гребень. Несколько домов стоят на правом склоне, но вскоре им надоедает карабкаться по этому склону, где они, кажется, скользят. После восхождения, сокращенного стремительностью русских лошадей, которые не могут сбиться с шага, мы достигаем вершины плато, на котором раскинулась широкая площадь с церковью в центре с зелеными куполами, увенчанными золотыми крестами, и фонтаном с чугунной чашей довольно плохого стиля13.
Так как мы просили, чтобы нас отвезли в гостиницу, наиболее удаленную
Видимо, Готье увидал с палубы Красные казармы. Построены в 1835—1853 годах.
Здесь и далее сохраняем попытку автора записок пользоваться русскими словами. Француз именно так писал русское название «дрожки» – лёгкий четырёхколёсный двухместный открытый экипаж на рессорах.
Ора́н – город-порт на средиземноморском побережье Алжира.
Готье оказался на Благовещенской площади (теперь площадь Минина и Пожарского) после подъема по Зеленскому съезду.