Похищенные. Джесс Лури
только что выгуляли, – продолжала она, постукивая ногтем по плакату. – Может, выберете другую собаку?
– Может, перестанете лезть не в свое собачье дело? – произнесла я так спокойно, будто объясняла ей дорогу в незнакомом районе. Мое терпение подходило к концу. Единственное, что было хуже, чем выслушивать наставления незнакомцев, – вести философские беседы с кем-то в спортивных штанах за двести долларов.
Лучше забыть.
Она фыркнула и отошла, ища новую жертву. Я смотрела, как она уходит. Я выбрала четырехчасовую вечернюю смену, и как я ее провожу, никого не касалось. Иногда я убирала какашки за кошками и таскала по полу веревки, помогая котятам выплеснуть охотничий инстинкт. Иногда меняла пахнущий кедром наполнитель в клетках хомяков, мышей, кроликов и морских свинок. Как-то раз даже тренировала ежа-альбиноса.
Но по большей части…
По большей части я играла с большими собаками, убедившись, что в их клетках все идеально.
В детстве у меня на ферме был свой собственный щенок – во всяком случае, я считала его своим собственным, – помесь бигля с мастиффом. Я звала его Медовым мишкой. Когда нас выселяли федералы и его увозили в клетке грузовика, он плакал и звал меня. Не нужно иметь степень психолога, чтобы понять, почему меня так тянет к большим собакам. Пока я убиралась, я нашептывала им нежности. Ворковала глупые слова любви. Обещала, что если они станут моими, я никогда их не предам только из-за того, что дела идут так себе.
– Давай, Макгаффин. – Я отстегнула поводок. – Пойдем подышим свежим воздухом.
Он с трудом поднялся на ноги и направился ко мне. Восемь лет – мизерные шансы на усыновление для большой собаки. Хотя хвостом он вилял как щенок.
– Вот, хороший мальчик. – Я вошла в клетку, погладила его по голове и пристегнула поводок к звенящему синему ошейнику. Поводок ему, скорее всего, не требовался, но я соблюдала протокол. – Пойдем гулять?
Что? Гулять?
Скорость его хвоста увеличилась вдвое. Если бы в трех футах от него стояла ваза, он бы запустил ее в космос.
– Так я и думала. – Я проверила, лежит ли в заднем кармане джинсов собачья расческа. Здорово было расчесать его спутанную шерсть, протереть глаза от грязи, прогуляться с ним по двору, чтобы трещины и узлы его старых суставов наполнились энергией.
Мы обходили двор второй раз, солнце опускалось в фиолетовую дымку, но июльский воздух еще был влажным и душным, когда в моем кармане зазвонил телефон.
На экране высветилась надпись «Кайл К». Мой подопечный. Он всего на пять лет моложе меня и в Бюро проработал лишь на пять месяцев меньше, но заместитель суперинтенданта учел мой стаж в полицейском управлении Миннеаполиса и назначил меня наставником. Отвечая на звонок, я увидела, как приближается сирена и тренировочное поле со стороны шоссе вспыхивает красными огнями.
– Ну, что скажешь?
– Привет, Евангелина, – начал Кайл. Он назвал меня полным именем, и его голос был выше обычного. Первые два предупреждения. –