.
был панцирь из пластин, вырезанных из копыт и связанных жилами. Такие одевают только воины! А на их головах были высокие колпаки из твердого войлока (в детстве я видел такие на купцах из далекого запада). Конусы были декорированы орнаментом, смысл которого не поддавался прочтению. В основном, какие-то идущие в одну сторону завитки и силуэты рогатых зверей, но не козлов.
Снизу мне больше видны были только ноги наших «хозяек». Они были невероятно мускулисты. Из-под коротких рубах проглядывала белая материя, которой было надежно замотано все, чем Акхтаб их наградил между ног. Фигуры ама (а эти зан были именно амазонками вне сомнений) выглядели крепко сбитыми, но не грузными. Изредка некоторые с усмешками поворачивали головы назад – видимо кричали, чтобы мои связанные и не на шутку возмущенные спутники не дергались. Только в эти мгновения я мог видеть красиво вытянутый овал лица, завитки темно-каштановых волос, выбивающиеся из-под колпаков, невероятно прямые и непривычно тонкие носы, а также красиво изогнутые такие тонкие губы. Глаза у всех были или зеленые, или серо-зеленые (в общем-то, как и у всех хостов, которых я знал, но, говорят, и хесты выглядят так же).
В основном, я по специфическим жестам и мимике понимал, что самые юные из этих молодых ама далеко не в восторге от нашего запаха. Это понятно – наши тела с самой переправы через Дану не видели пресной воды. А тут еще эта зловонная лужа, в которую мы приземлились… Мой взгляд как-то сам собой зацепился за одну из тех зан, которые тащили за собой толстяка Балу. Она была наиболее изящна из всех, а выбивающиеся локоны были совсем светло-русого оттенка (у нас бы назвали такого человека «ровш»). Впрочем, в памяти вновь всплыл облик Зарэ, и я перестал разглядывать эту непохожую ни на кого аму.
Тем более, уже и некогда было. Предусмотрительно указав на вставших наготове лучниц и копейщиц, нас отвязали от тростниковых волокуш на берегу широкой реки (спасибо, Херос!) и знаками показали «Мыться». Сначала мы хотели зайти прямо в одежде, заодно решив доверить духам воды и чистоту нашей одежды. Однако смеющиеся зан начали показывать «Раздевайтесь». Избавившись от одежды (ремни с саками с нас сняли еще во сне) мы с радостью залезли в реку. Всласть наплескавшись, а, заодно промыв и полоску намотанной на чреслах ткани, мы вкратце обмолвились друг с другом идеей достигнуть другого берега и убежать от ама. Но потом еще раз взглянули на пристально взирающих на нас лучниц и передумали. Мы были на мушке. Этот широкий поток просто станет для нас могилой… Жадно напившись речной воды с еле заметным солоноватым привкусом, мы, наконец вернулись, рассчитывая на милость ама – чрезвычайно стройных, широкоплечих и вообще мускулистых.
Оказалось, уже подоспели смуглокожие и более толстогубые зан. Это были невольницы воинственных ама. Они некоторое время стирали наши белые тряпки поодаль, смирно потупив головы (я про те самые одежды, в которых мы были одеты с первого дня путешествия в пустыню). Они развесили эти наши ткани сушиться. Были все некрасивые…
Амы-то