Во тьму. Анна Романова
не удивлен ее поведению. Она никогда ничего не хотела делать, ленивая эгоистка.
– Хватит. – Остановила меня Маша. – Я не хочу слышать ругань. Я устала.
– Ладно, прости. Я опять за свое.
В воздухе повисла немая тишина. Время словно остановилось вокруг нас. С кухни доносились бряканье ложки по тарелке, стук капель воды из крана. По комнате эхом разносился скрип пружин, глухо ударяясь о зеленые стены и возвращаясь обратно.
– Можно задам последний вопрос, и я уйду? – Поинтересовался я.
– Да, конечно. – Промямлила Маша.
– А когда вы приехали, что вы увидели?
– Нэнэ лежала на кухонном полу. Угол стола и сам пол были залиты кровью. Бабушка лежала с раскинутыми руками. Ее бледная кожа, с синем отливом, так меня напугала. Я чувствовала на себе холод, который отдало ее тело. Она была покрыта фиолетовыми пятнами, словно измазалась в чернилах от перьевой ручки. Мне стало сразу же плохо, я расплакалась и убежала в другую комнату. – Голос у Маши дрожал. Было чувство, что сестра вот-вот осипнет.
Чтобы хоть как-то успокоить Машку, я подсел к ней поближе и обнял ее. Она дрожала, как одинокий листик на засохшем дереве. Ее трясло, дрожь ее тела передалась и мне. Я никак не мог удержать сестру в своих руках. Ее шмыгающий нос оставлял мокрые соленые пятна на моем пиджаке. Своими тонкими пальчиками с красивым маникюром, Маша сжала мой свитер. Я с силой вдавил в себя сестру, чтобы она могла почувствовать, что все в порядке.
– Я слышала, как приехали из ритуальных услуг, как приехал врач. Я слышала те звуки, когда бабушку со скрежетом затаскивали на носилки. Я слышала, как из-за тяжести ее уже мертвого тела пыхтели ритуальщики. Мне так плохо. – Машка разревелась мне в грудь, съёжившись в маленький комочек.
Я представил то, о чем мне только что рассказала Маша. Мне самому захотелось взвыть от терзающей меня боли. Меня начало ужасно тошнить. Это так страшно, когда ты собственными глазами видишь пугающую картину смерти. По моей спине пробежал холодок, заставляя волну мурашек прокатиться от шеи до копчика. В желудке стало неспокойно. Стало так горестно, что теперь моей любимой Ба нет в живых. Но больше меня пугал тот факт, что я ходил по полу, где была кровь бабушки. Только сейчас я начал ощущать ту вязкую и тянущуюся жидкость на своих ногах, я утопал в ощущении липкости пола. Даже сейчас я чествовал, как меня затягивает под пол, в сырую землю, где скоро окажется нэнэ.
Я начал гладить сестру по ее длинным волосам. Не зря у нее свое дело в сфере красоты. Ее волосы, словно шелк. Она с детства любила играться с косметикой, и вот уже во взрослой жизни она обзавелась своим бизнесом. «Вижу цель, не вижу препятствий!» – это Машкин девиз по жизни.
– Пока тебя не было, я слышала, как Глафира с мамой разговаривали в зале. Они нашли бумаги в комоде, где был номер телефона нотариуса. Они позвонили ему, и он сказал, чтобы мы приехали к нему в офис в понедельник. – Сестра подняла свои заплаканные красные глаза на меня.
– С чего