Альманах «Российский колокол» №4 2015. Альманах
Пишет прозу малых размеров и стихи. На творчество повлияли такие авторы, как Майкл Джира, Владимир Набоков, Чарльз Буковски и Иосиф Бродский. Увлекается художественной фотографией. Поклонник артхаусного кинематографа. Любимый режиссер – Ларе фон Триер. Из музыкальных предпочтений выделяет прогрессивный и арт-рок, в частности – Marillion, Lacrimosa, Swans. Посещал курсы журналистики на базе Тульского Бизнес-лицея под руководством Олега Эсгатовича Хафизова.
Звезда
Сорвал звезду – нашпиговал тоскою.
Она кололась, и все кричали: «Брось!»
Но слушать я не стал и правою рукою
Метнул обратно в небо, чтоб где-то взорвалось.
Иссохшая листва слетала вниз с деревьев,
И где-то за кустами визжал бездомный кот.
И то была вся жизнь, а может быть, мгновенье,
Которое вонзилось в кристальный небосвод.
И все мои друзья, и все мои подруги
Сводили счеты с ночью, повисшей на губах,
А я стоял один, не пряча свои руки
И блеска алой крови не пряча на руках.
Захлопнулись аптеки, на трассах – пустота.
Что начиналось с крика – кончалось в тишине.
Я шел по бездорожью – навстречу красота:
Мигающая лампа в распахнутом окне.
А после трупы, трупы – до самых южных вод…
И девушки, и дети, и взрослые мужчины.
Их кровь полировал трепещущий восход,
Который не вставать не усмотрел причины.
И кто-то, но с другой неведомой планеты,
Схватил меня рукою – бежать не удалось.
Метнул меня в другое неведомое небо,
А я кричал безумно: «Не надо! Лучше брось!»
Всплеск
Нет, это не волна, пожалуй, только всплеск.
Ты любишь кабаре, мне нравится бурлеск.
Ты детство провела в предместьях Парижа.
Я жил через Ла-Манш, а мог бы жить и ближе.
Ты говоришь: в Европе не как в России – тесно.
Я видел, как боролись за в очереди место.
Ты выросла на джазе, потом пришел нью-вейв,
А я плевал на это – мне нравится Ник Кейв.
Пока ты покоряла в Европе где-то сцену,
Я возле школы ждал свою подругу Лену.
Мы нежно обнимались, клялись в святой любви
И за полночь гуляли, нам гасли вслед огни.
Она была ребенком невымышленных бед.
Родителей не знала; и ела на обед
Картошку и тушенку, ну, может быть, компот,
А ты через Ла-Манш клала оливки в рот.
Мы медленно живем, но быстро забываем,
Чем жили день назад, к чему упорно шли.
Я Лену проводил до красного трамвая,
Она исчезла где-то за бортом суеты.
Тебе так не идет ни пасмурное небо,
Ни эти остановки, ни узкие мосты.
Ты кажешься себе довольно-таки смелой,
А я кажусь таким, какой казалась ты.
Все это не напрасно: ты любишь веселиться,
А я люблю, когда под боком тихий смех,
И я мечтал всегда в кого-нибудь вселиться.
А может быть, в тебя? Ну почему же нет?
Не думал, что таким быть может декаданс.
Изгибы твоих ног