Эслинн. Татьяна Осипова
ей не выйти на солнце? – не понимал Эдвард, возмущённо прорываясь к выходу раздвигая паутину.
– Белый змей поджидает её. Днём хоть и говорят, что он спит, но никто не верит в это. При свете солнца Биргер становится невидимым. И ничто не остановит его кроме волшебной флейты. Она же с тобой?
Эдвард только сейчас спохватился, что флейта у Биргера и решительно шагнул вперёд, обрывая остатки паутины.
– Извини, рыжий паук, только мне очень нужно поговорить с королевой, и новую паутину ты плети лучше в другом месте.
– Хорошо, – прошипел паук. И, как показалось принцу, он проговорил это несколько обиженно.
– Ты это, за паутину не обижайся, просто я очень тороплюсь, и поверь, всё встанет на свои места!
– Ступай, принц, иди навстречу судьбе, только не делай опрометчивых шагов.
Эдвард толкнул дверь, вспоминая, как это сделал Атти, и когда тяжёлая ручка повернулась, начал спуск вниз. В спешке принц не запасся факелами, и когда дверь захлопнулась, он оказался в полной темноте. Кроме огнива у парня ничего не было, поэтому он двигался осторожно, на ощупь, чтобы не упасть и не сломать себе шею.
Мысли никак не выстраивались в стройные ряды, и Эдвард не знал, как начать разговор и как поступить с хитрым Биргером. Белый змей заинтересовался Эслинн. Вдруг каким-то способом он сумеет добраться до неё и навредить девушке. Нет, этого принц никак не мог допустить, но что он мог сделать на таком большом расстоянии от Зелёного Дола. Он корил себя за несдержанность в словах. «Как я мог назвать её имя», – сокрушался влюблённый принц, надеясь, что Эслинн минует коварство Биргера.
Так в мрачных мыслях о предстоящей битве он и дошёл до пятна света. Факелы освещали проход, только в этот раз принца никто не встретил, никто не преградил дорогу, пытаясь защитить королеву Солвейг.
Страшная мысль уколола жалом, и Эдвард ускорил шаг, подошёл к массивной двери и забарабанил в неё, что было сил.
Через несколько минут он услышал шаркающие шаги и, как приоткрылось слуховое окошко.
– Что тебе нужно? – усталый голос Бекана прозвучал тихо и безрадостно. Однако Эдвард узнал его сразу и радостно воскликнул, что наконец-то смог вернуться.
– Я не сразу понял, что это ты, – ответил печально Бекан, закрывая слуховое окошко. Эдвард услышал, как зелёный гоблин отодвинул табурет и, повернув ключ в замке, поднял засов.
Дверь открылась, разрывая паутину опутывающую её. Юноша решил, что последний раз он с друзьями входил внутрь и задумался, не слишком ли поздно вернулся.
– Ты стал другим, Эдвард, – проговорил Бекан, теперь в твоих глазах я не вижу былого огня, словно твоя душа замёрзла, пока ты возвращался из Ледяного Королевства.
– Я всё тот же прежний, – улыбнулся Эдвард, – только нам сейчас необходимо многое обдумать. И как Солвейг? До меня донеслась весть, что она больна.
Бекан опустил глаза и направился вперёд, ступая