Запахи приносятся неожиданно. Валерий Пушной
много травы на поляне. Агрессия и враждебное рычание. Столбняк прошелся по людям. Стая окружала. Не было времени раздумывать, сдавалось, все готово сорваться в пропасть, лететь в тартарары. Малкин опомнился раньше других:
– К машине, бегом, – выдохнул он.
Все сорвались с места, оставив собак в замешательстве. Забились в автомобиль, захлопнули двери. И тут же огромные псы плотным кольцом окружили «Жигули». Несколько собак запрыгнули на капот и багажник. Через стекла на людей уставились клыкастые оскалы, раздутые ноздри. Густые слюни жирно текли из раскрытых пастей и падали им под ноги, как расплавленный свинец.
– Это еще что за напасть? – с трудом выдавил Лугатик. – Только такого не хватало. Что вы скажете? Их тут целая пропасть. Они же могут запросто задрать. Одичавшие псы, я слыхал, хуже волков. Те на людей нападают в крайних случаях, а у этих каждый день может быть крайний случай. Тем более что такой огромной своре прокормиться надо. Вы представляете, сколько им всем жратвы требуется? Вагон и маленькая тележка. В один момент разорвут и фамилию не спросят. Говорят, одичавшие собаки жрут человеческое мясо за милую душу.
От мрачных слов Володьки у Катюхи зуб на зуб не попадал. Она зажмурилась, пальцы левой руки побелели, вцепившись в руль, правая рука дрожала и сновала от замка зажигания к рычагу переключения скоростей, а ноги путали педали. Раппопет ошалело щерился в ответ собакам, дескать, попробуйте, возьмите, возился на сиденье, кривился, приближая лицо к стеклу и грозя кулаком изнутри. Прямо против него на капоте сидел молодой крупный лохматый пес, весь в репьях, с отвислыми губами, желтыми огромными зубами, и въедался в него неприятным пугающим взглядом. Потом ударил тяжелой грязной лапой по стеклу, заставив Андрюху отпрянуть и вжаться в глубину сиденья. Вспомнились слова горожанина: собаки зубасты и опасны, и парень подумал, что теперь не возражал бы против такого утверждения. Он был уверен, что не будь между ним и псом лобового стекла, тот давно вцепился бы ему в горло. Эта мысль обжигала спину и грудь испариной. Уж лучше по городу неприкаянно мотаться, все-таки среди горожан, чем торчать на одном месте в окружении одичавших псов. Катюха нервно посигналила, но собаки даже ухом не повели. Тогда девушка попробовала тихо тронуть машину назад по наторенному следу, задний бампер уперся в псов, те заскулили, завизжали, залаяли, но не убрались. Кольцо вокруг машины сомкнулось плотнее. Несколько собак разъяренно ударили своими телами по кузову автомобиля, намеревались перевернуть, заскочили на крышу и когтями заскоблили по стеклам.
– Дави этих лохматых! – голос Раппопета сфальшивил, задребезжал, не получилось уверенного тона. – Не жалей, иначе твари загрызут! Ты видишь, что они делают! Высадят стекла, нам – крышка. Не тяни, не подставляй всех, газуй, жми на педаль!
– Не могу! – пискнула Катюха, губы побледнели, а щеки сильно ввалились и стали серыми. – Не могу я давить животных. Не могу и все. Может, сами уйдут.
– Ага,