Соседи. Геннадий Климов
не приезжали вовсе.
Геннадий не переставал удивляться, как его дочь умудрялась засыпать в этом балагане.
– Вообще-то, это не просто нарушение статьи о загрязнении окружающей среды звуком, – всякий раз возмущался он, – в Испании эта статья звучит именно так. Я бы судил этих тварей по статье криминальной: умышленное причинение вреда здоровью, психическому. Кто ж это выдержит? С ума можно сойти. И ведь все боятся сказать хоть слово. Один на балкон вышел, так его обматерили и послали подальше. А некоторым и вовсе не мешает. Как сказал один друг: мамы их носят до самых родов по барам и дискотекам, они контуженными рождаются.
Несмотря на то, что спальня Геннадия находилась с противоположной стороны здания, приходилось закрывать все двери, а иногда даже застекленную террасу, чтоб уснуть. Порой, это продолжалось до трех часов утра. Когда нестерпимая жара наконец спадала и на землю опускалась воскрешающая из пепла прохлада, они собирали барахло, что привозили с собой и разъезжались по домам.
Геннадий всегда с уважением относился к соседям. Играя на инструменте, он понимал, что неподготовленному человеку трудно переносить многочасовые занятия на скрипке. И потому, как бы плохо это не отражалось на профессионализме, при любой возможности он предпочитал использовать сурдину, которая почти полностью поглощала звук струн.
*******
Новая полоса в жизни Геннадия не обещала быть безоблачной, но и не отменяла возможности побороться за место под солнцем. Противостояние продолжалось с переменным успехом. Иногда соседка умудрялась довести его до белого каления. И в этом случае, как пел наш незабвенный Токарев: “Я задавил бы тебя трактором, но я боюсь тюремных факторов…”, не желая непоправимых последствий, Геннадий всячески избегал методов решения проблемы лихих девяностых. Он брал с собой ноутбук и отправлялся в парк на Пласа Кастилья, писать очередной рассказ, либо просто полежать в тени ветвистых деревьев, на разогретой беспощадным испанским солнцем, скамейке. А, иногда и подремать, пока какой-нибудь охранник парка не потреплет его за плечо со словами: “Сеньор, вы в порядке?” На что Геннадий, быстро придя в себя, вяло отвечал: “Я чувствую себя, как никогда прекрасно. Спасибо”.
Иногда, под натиском AC/DC, буквально разносящего здание, как во время землетрясения, соседка все же сбегала раньше. И тогда удовлетворенный исходом очередной баталии, Геннадий, усталый, но счастливый, ложился в постель и умиротворенно засыпал.
Глава третья. Соседи в доме напротив
Дом, в котором жил Геннадий, был частью небольшого комплекса, составляющего прямоугольник, внутри которого располагался дворик примерно пятьдесят на двадцать пять метров. Его балкон находился практически в центре длинной стороны двора.
В один из “прекрасных” дней он услышал оглушающий стук кувалды. Выскочил на балкон. В квартире дома напротив рабочие ломали стену. Купившие ее соседи решили произвести капитальный ремонт жилья.
– Ну все, блин! – в отчаянии воскликнул Геннадий. – Это на пару месяцев точно. Плакал мой отдых.