Ответные санкции. Анатолий Матвиенко
держать паузу.
– Вы понимаете, что я обязан сдать вас немедленно нашей Службе Безопасности? Для промывки мозгов, а при необходимости – стирания памяти? Не говоря о том, что подобной процедуре подвергнется весь кадровый персонал, запустивший иностранного агента в Корпорацию.
То есть и вы тоже, дорогой мой мусульманин, ответственный за безобразия внутри вверенного тебе офиса. Кстати, зачем правоверного назначили на этот пост? Чтобы с евреями не снюхался? Не о том думаю. Ведь крупно подставил Элеонору… Снова не о том! Тухлый козырной валет имеет шанс сыграть против меня самого.
– Конечно, сэр. Понимаю. Поэтому пришёл расписаться в полной лояльности к фирме, а потом вы вправе принять любые меры, предусмотренные контрактом.
В моём распоряжении не более двух-трёх минут, затем его внимание ослабнет и окончательно переключится на проблему – что делать с засланцем. Организовать несчастный случай в стиле «напился и упал за борт»? Поэтому моя презентация коротка и, по возможности, убедительна.
Рассказываю, что устал вращаться около передней линии борьбы за прогресс, постоянно преувеличивая успехи. Что любого, кто намерен двигать из России в Израиль или Центральную Африку, непременно окучивают спецслужбы – уж больно велико желание проникнуть в Корпорацию. Что вижу совпадение интересов нашего заведения с прогрессом человечества в целом, тогда как отправившие меня борются за сиюминутные интересы.
– Что помешало бы вам скрывать и в дальнейшем службу на русских, если обманули рекрутёров?
– Желание принести пользу работодателю, босс.
Выплёскиваю на него вторую часть презентации.
– Центральная Африка только выходит из тени на мировую арену. Заявляем об исключительно оборонительном оружии, а ударные ракеты способны поразить корабли врага за пределами территориальных вод. Первый же шаг нельзя начинать со лжи явной, легко и быстро разоблачаемой. Предлагаю перебросить их позже, после начала конфликта, для предотвращения дальнейшей эскалации. В моём письме есть подробные выкладки.
Он просматривает файл. Непроницаем, но если что и просвечивается, то, скорее – одобрение.
– Доложу. А пока… От работы вы отстранены. Зарплата сохраняется. Дальнейшее решит Служба Безопасности из Центрального офиса.
– Понимаю. Благодарю вас, сэр.
Небрежным жестом пальцев он пресекает мою попытку встать.
– Позволю себе несколько вопросов из их зоны ответственности.
Преданно киваю. Не я здесь решаю, что позволительно, а что нет.
– Я открыл файл ваших тестов. На вопросы относительно сотрудничества со спецслужбами вы дали отрицательный ответ, и анализатор не заметил лжи. Вы настолько тренированы его обманывать? Или вжились в роль?
– Ни то, ни другое, босс. Это вина или, если хотите, заслуга русского языка. Меня интервьюировали по-русски. Странно, что сотрудники кадров, выходцы из СССР, не обратили внимания на формулировки вопросов. Особенно касательно шпионажа. На английском