Посадка в лужу. Книга шестая. Харитон Байконурович Мамбурин
чем-то кого-то стукая, было довольно весело, но только после того, как я узнал, что у остальных (кроме Лалы) хватило ума надеть набедренные повязки. Вращаясь и тыкаясь во все подряд, я понял, что это мне напоминал этот эфиропад – энергетический слой, отрезающий Срединный Мир от Внешнего. Но там он был невидимым!
Момент, в который нас особо люто взболтало и выкинуло куда-то, где слепящий яркий свет сменялся чернильной тьмой, никто не уловил. Чем бы ни было созданное Ай волшебство, оно прекрасно гасило все внешние импульсы, подаваемые на сферу, но внутренние были нашей личной большой проблемой. Просто в один момент «суп» из тел и слизи перестал взбалтываться, а его разумные составляющие бездумно полезли вверх – туда, где был воздух, а не оранжевая живая тварь, лихорадочно пытающаяся понять, что с ней происходит.
– Кирн! – вынырнувших из движущейся жижи Митсуруги и Гиндоса можно было спокойно укладывать в гроб, оба выглядели несвежими покойниками. Ай выплюнула изо рта комок слизи и повторила, – Кирн! Мы слишком близко к потоку! Я выпущу тебя наружу! Ты должен дотолкать сферу с нами до безопасной зоны!
– Я там коньки двину! – обосновал я свою политику, будучи предварительно правым – волшебный шар остановился в полусотне метров… только уже не от потока, а от колоссального сияющего облака, из которого исходил низкий угрожающий гул, – Меня сожжет!
– Ты тут кого-нибудь еще способного на такое видишь?
– Ладно, выпусти мой хвост, я им попробую!
Как оказалось, выпустить из «сферы отрицания» лишь часть орка нельзя, только всего и сразу. Деваться мне было откровенно некуда, поэтому, врубив защиту в виде «железной рубашки», я вышел наружу.
Спасло меня и нас то, что выходил я из сферы зажмурившись, а также с полной грудью несвежего, но все-таки воздуха, который каким-то чудом успевала производить Переяслава, пока мы падали вниз. Меня ошпарило сразу всего, с ног до головы, во всех местах одновременно! Получив болевой шок, я сразу выкинул из головы все планы по грамотному перетаскиванию сферы, уперся в нее руками и… начал бежать.
Боль. Адская, жгучая, ослепляющая, безумная боль.
Я горел весь. Каждый квадратный сантиметр поверхности тела излучал боль. Наверное, если бы не моя особенность «Стоик», позволяющая сохранять самоконтроль при любых обстоятельствах, то я бы там либо сдох, либо применил бы Зов, чтобы избежать подобной пытки. Обрекая, естественно, весь отряд на точно такой же выбор. Но я бежал. Испытывая жгучую боль, полностью и сразу потеряв зрение, я бежал, толкая перед собой огромный магический шар.
Сколько? Минуту? Час? В одном направлении или как придется? Все эти вопросы остались без ответа – в какой-то момент я просто потерял сознание.
В себя я пришел через двое суток, и то – взбодренный слоновьей дозой выработанных Переяславой стимуляторов. Подключившаяся своими корнями чуть ли не прямо к моему мозгу, дриада транслировала мне приказ погрузиться в целительную медитацию несколько часов подряд, пока ушибленный