Избранный светом. Разлом. Рия Альв
ожидаемо ничего не ответил.
Раньше Фрее казалось, что большая часть слов, произносимых этим парнем, ее раздражает, но сейчас тишина леса наваливалась тяжелым грузом. Она вспоминала, как первый раз шагнула в разлом. Глупая, наивная девочка, едва взявшая в руки меч. Она рванула туда за магом из отряда, думала, что спасет его. Она много чего тогда думала. А потом ей было так страшно и так холодно, как никогда раньше. Ее саму пришлось спасать, приводить в себя и отпаивать горькими зельями.
Фрея прекрасно помнила это чувство, когда тебя только вытаскивают из разлома, – безразличие. Иногда люди настолько уходят в себя, что, наверное, если в этот момент им вгонят нож между ребер – не отреагируют, даже боли не почувствуют. В тот, первый раз ее вытащил Анс. А потом накричал, чего ни разу не делал ни до, ни после. Именно это окончательно вернуло ее в реальность.
Когда наконец выбрались на широкую поляну под холмом, Фрея подумала, что они ушли на достаточное расстояние.
– Дей, – позвала она. Избранный посмотрел на нее почти осмысленно. Жаль, что она не могла применить заклинание, чтобы помочь ему очнуться.
Развеять остатки моркетской тьмы можно было разными способами. Магией, зельями, иногда хватало резкого ощущения. На второе использование меча сил у Фреи не осталось. Так что вариант был только один.
– Ты простишь меня за это, – сказала она, а после размахнулась и с силой ударила его по щеке.
– Бить было обязательно? – недовольно спросил я, потерев саднящую щеку. Ну и удар у Фреи, конечно.
– Ты не приходил в себя.
– И ты решила не упускать возможность?
Фрея пожала плечами.
Мы сидели на поляне друг напротив друга, потрепанные и усталые, словно только что сразились с ордой монстров. До крепостных ворот отсюда было уже недалеко, но ни я, ни Фрея не спешили вставать и идти к городу. Я сомневался, что выиграю в противостоянии с гравитацией.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Фрея.
– Так, будто меня только что достали со дна реки, где я пролежал дня два и уже успел немного разложиться. – Яс наслаждением упал на траву. Земля показалась мне на удивление мягкой и теплой.
Фрея удовлетворенно кивнула.
– Это, по-твоему, хорошо? – огрызнулся я.
– Хорошо то, что ты язвишь и злишься, – ответила она спокойно. – У людей после падения в разлом бывают некоторые трудности с тем, чтобы в принципе испытывать эмоции.
– Да? – продолжил я все тем же ядовитым тоном. – Тогда, чтобы полностью тебя успокоить, я могу закатить истерику, хочешь?
– Поверю на слово.
Я лежал и смотрел на небо. Оно было настолько ярким и ясным, что резало глаза, и я их закрыл. От ощущения солнечных лучей на коже мне становилось спокойнее. Злость потихоньку уходила, да и щека совсем перестала саднить. Сонливость накатывала медленно, обволакивала, как болотная вода. Солнце скрылось за облаком, и меня обожгло холодом. Таким же, как в разломе. Под веками