Жизнь русского обывателя. Часть 3. От дворца до острога. Л. В. Беловинский
Тизенгаузен и ее племянница, графиня Баранова, две сестры Бартеневы, Элиза Раух и Нелидова (постоянная любовница Николая I. – Л. Б.) жили в нижнем этаже дворца, другие фрейлины… помещались в комнатах, выходивших во фрейлинский коридор… к которому вела лестница в 80 ступеней. Мы занимали на этой большой высоте очень скромное помещение: большая комната, разделенная на две части деревянной перегородкой, окрашенной в серый цвет, служила нам гостиной и спальней. В другой комнате поменьше, рядом с первой, помещались с одной стороны наши горничные, а с другой – наш мужик, неизменный Меркурий всех фрейлин и довольно комическая принадлежность этих девических хозяйств, похожих на хозяйства старых холостяков. Он топил печку, ходил за водой, приносил обед и по десяти раз в день бегал заказывать карету…
Я нашла в своей комнате диван стиля empire, покрытый старым желтым штофом, и несколько мягких кресел, обитых ярко-зеленым ситцем, что составляло далеко не гармоничное целое. На окнах ни намека на занавески. Я останавливаюсь на этих деталях… потому что они свидетельствуют, при сравнении с тем, что мы теперь видим при дворе, об огромном возрастании роскоши за промежуток времени менее четверти века. Дворцовая прислуга теперь живет более просторно и лучше обставлена, чем в наше время жили статс-дамы, а между тем наш образ жизни казался роскошным тем, кто помнил нравы эпохи Александра I и Марии Федоровны».
Скованная этикетом, жизнь фрейлин, этих безгласных спутниц августейших особ, была довольно печальной, мало отличаясь от жизни приживалок при старых помещицах. «С какой поспешностью бедные фрейлины бежали из своих одиноких комнат, которые никогда не могли быть для них home’ом и создать им ни уюта домашнего очага, ни уединения кельи. Среди шумной и роскошной жизни, их окружавшей, они находили в этих комнатах лишь одиночество и тяжелое чувство заброшенности. Не знаю, разделяли ли все мои товарки мои грустные впечатления в этом отношении; может быть, для некоторых из них развлечения придворной жизни, туалеты, театр, иногда царская милость вознаграждали за утрату более глубоких радостей жизни, которых они были лишены. Однако я видела, что многие из них теряли здоровье, веселость и страдали от нервных болезней, вызванных гораздо более душевными настроениями, чем физическим состоянием» (183, с. 91).
Справедливости ради отметим, что в качестве некоторой компенсации фрейлины имели возможность выгодно вступить в брак и получали приданое за счет двора. Что же касается статс-дам, то они получали звания не сами по себе, а в соответствии со статусом мужей, как своеобразную награду мужьям.
Финансовое обеспечение двора лежало на созданном в 1797 г. Удельном ведомстве, которому принадлежали к концу XIX в. 790 тыс. десятин земли, в том числе виноградники на Кавказе и в Крыму, чайные плантации под Батумом, Мургабское имение в Мервском оазисе в Средней Азии, многочисленные так называемые доходные статьи: мельницы, рыбные ловли, пристани, торговые заведения,