Жизнь русского обывателя. Часть 3. От дворца до острога. Л. В. Беловинский
но и денежное содержание из доходов удельного ведомства, также созданного Павлом I. Великие князья и княгини имели собственные так называемые малые дворы с соответствующим штатом придворных чинов, кавалеров и дам.
По традиции все члены императорской фамилии, начиная с цесаревича, проходили военную службу, зачисляясь в нее с рождения. Великий князь Александр Михайлович писал: «2-го апреля 1866 года в возрасте 24 час. от роду, я стал полковником 73-го Крымского пехотного полка, офицером 4-го стрелкового батальона императорской фамилии, офицером гвардейской артиллерийской бригады и офицером кавказской гренадерской дивизии» (29, с. 14). Это не значит, что он проходил действительную службу во всех этих частях, в том числе командовал своим Крымским полком: он был шефом полка, и вся его деятельность на этом поприще ограничилась тем, что при отправке полка на действующий фронт в 1877 г., он проводил его, поздоровавшись с каждой ротой и сказав краткое напутственное слово. С возрастом великие князья, а чаще их августейшие родители избирали род и место службы, проходили соответствующую подготовку и всю службу с самого начала. Только учились они дома да быстрее продвигались в чинах, нежели обычные офицеры. Так, Александр Михайлович в 1878 г. под влиянием одного из своих воспитателей решил стать моряком, вызвав тем самым ужас матушки и недовольство отца. Однако поддержка Александра III помогла ему настоять на своем. «По логике и здравому смыслу, – вспоминал великий князь, – я должен был поступить в Морской корпус. Но, по заведенному обычаю, великие князья не могли воспитываться вместе с детьми простых смертных. Вот почему я стал учиться дома под наблюдением наставника-специалиста… Его пригласили, чтобы подготовить меня к экзаменам, которые я должен был держать у целой комиссии профессоров. Мой наставник имел очень низкое мнение о моих умственных способностях и каждый день в течение четырех лет предсказывал мне верный провал. <…> Четырехлетняя программа, выработанная им, заключала в себе астрономию, теорию девиации, океанографию, теоретическую и практическую артиллерию, теорию кораблестроения, военную и морскую стратегию и тактику, военную и морскую администрацию и уставы, теорию кораблевождения, политическую экономию, теоретическую и практическую фортификацию, историю русского и главнейших из иностранных флотов… Мои преподаватели, все выдающиеся специалисты, не разделяли мнения моего неумолимого наставника. Поощренный ими, я заинтересовался моими новыми предметами. Теоретические занятия дома сопровождались посещением военных судов и портовых сооружений. Каждое лето я проводил три месяца в плавании на крейсере, на котором плавали кадеты и гардемарины Морского корпуса» (29, с. 67–68). Правда, на «Варяге» (не том, знаменитом, а на его парусно-винтовом предшественнике) августейший кадет спал и питался не с остальными кадетами, а жил в отдельной каюте и обедал в кают-компании с офицерами, но «Во время занятий мне не оказывали какого бы то ни было преимущества.