Рассказы Вельзевула своему внуку. Георгий Гюрджиев
обстоятельства, – обстоятельства, случайно ли возникшие или намеренно созданные какими-либо посторонними силами, этого я сам пока еще не знаю, а знаю только, что эти обстоятельства повелевают мне писать не что-либо «так-себе», как например, что-либо для чтения «на-сон-грядущий», а капитальные, толстые книги.
Как бы там ни было, я приступаю.
С чего же начать?..
О дьявол! Неужели повторится то же самое, очень и очень неприятное и в высшей степени странное ощущение, которое мне пришлось испытать, когда я около трех недель тому назад в мыслях своих составлял схему и последовательность идей, предрешенных мною к обнародованию, и не знал тоже, с чего начинать.
Это тогдашнее ощущение я теперь мог бы формулировать словами только так: «боязнь-погибнуть-от-наводнения-собственных-мыслей».
Тогда я еще мог, чтобы прекратить в себе это нежелательное ощущение, прибегнуть к помощи имеющегося и во мне, как в современном человеке, того злостного свойства, которое сделалось присущностью всех нас и способствует без испытывания какого бы то ни было угрызения совести откладывать все что угодно «на послезавтра».
Это я мог сделать тогда очень легко, потому что до начала самого акта писания предвиделось много времени, но теперь этого сделать уже никак нельзя, а надо непременно, как говорится, «хоть-тресни-а-начинай».
На самом деле, с чего же начинать?
Ура! Эврика!
Почти все книги, которые мне приходилось в жизни читать, всегда начинались с предисловия.
Значит, и мне надо начать с чего-либо вроде этого.
«Вроде этого» – сказал я, потому что вообще всегда в процессе моей жизни, почти уже с тех пор как я начал отличать мальчика от девочки, я стал делать все, решительно все, не так, как делают другие окружающие, подобные мне, тоже двуногие истребители добра природы. Поэтому теперь я и в писательстве должен и даже, пожалуй, уже принципиально обязан поступить не так, как это сделал бы всякий другой писатель.
Во всяком случае, вместо общепринятого предисловия, я просто-напросто начну с предупреждения.
Начать с предупреждения будет, по-моему, самым правильным хотя бы только потому, что это не будет противоречить никаким моим ни органическим, ни психическим, ни даже «самодурным» наклонностям и принципам, а в то же время будет совершенно честно, конечно в объективном смысле, потому что как мною лично, так и всеми другими, уже близко знающими меня, ожидается с несомненной уверенностью, что из-за моих писаний у большинства читателей сразу, а не постепенно, как это рано или поздно должно от времени случиться вообще у всех людей, совершенно исчезнут все имеющиеся в них, как по наследству к ним перешедшие, так и собственным опытом приобретенные «богатства» в виде успокаивающих, вызывающих только наивные мечтания, понятий и прекраснейших представлений как о настоящей своей жизни, так и об ожидаемых перспективах в будущем.
Подобные вступления профессиональные писатели