Звезды без пощады. Эрли Моури
Говорят, таким образом сводят счеты за цены на газ. Но если по чести, их тоже понять можно: сначала хотят устроить всех своих. А «свои» – все страна. И кафравцы… Эти черти ввели дискриминацию по возрасту. Слышали из новостей? Не вывозят никого старше тридцати двух. По их мутным понятиям даже Христа бы не взяли. В общем, крайне не советую – на Гомель только время потеряете, а его уже нет. Разумнее вас ехать с нами.
– Эх, Денис, – Данцев похлопал бывшего ученика по плечу. – За заботу спасибо. Молодчина ты – прибежал один из нашей молодежи. Но неужели думаешь, что профессор Данцев принимает решения от балды-папаньки?
– Даже в голову такого не приходило, – Климентьев чуть не поперхнулся, чтобы сдержать смех.
– Ты ж пойми, у меня железные связи с Национальной академией наук Беларуси. И оттуда уверенность, что я не останусь за бортом. Ждут друзья-белорусы. Зарезервировали места для моей семьи. С нами Хромов и Лучинский едет. Еще человек десять – пятнадцать из института. Кстати, завтракать будешь? – Григорий Сергеевич повернулся, помахивая ладонью, словно нагоняя на Климентьева крадущийся с кухни аппетитный дух. – Омлет с сосисками. А? Теперь когда такое отведаешь?
– Благодарю, Сергеевич, но откажусь, – аспирант мотнул головой. – Завтракали уже.
– А насчет Гомеля ты подумай, – настоял Данцев. – Для тебя и друга найдем места. Ответственно тебе втолковываю: Сибирь, Красноярск, Тунгуска – глупость чистой воды. Нигде на Земле не останется жизнепригодных районов. Дергать надо отсюда, вообще с планеты дергать, пока есть возможность.
– У меня мать, отец в Красноярске. И невеста туда вылетела, – хмуро заметил Денис.
– Ну тут уж… – профессор развел руками.
– Раз решили к Гомелю, поехал я, – Климентьев отступил к порогу. – Удачи, Григорий Сергеевич!
Данцев вдруг нагнал его и, проявив неожиданные чувства, обнял, шепча:
– Может, когда свидимся. Как бы хотелось! Как бы хотелось, чтоб на Земле пусть отчасти все было по-прежнему: леса, реки, птички-бабочки и, главное, люди!
Больше в Москве задерживаться было незачем. До Владимира машину вел Лугин – больно ему не терпелось почувствовать «Лэнд Крузер» на ровной полупустой трассе, где педалька газа сама просится вниз. Когда мичман разгонялся за сто сорок, Климентьев назидательно осаждал его:
– Бензин зря палим. Сбавь, Серж. Сбавь, тебе говорю!
Помогало ненадолго, Лугин снова, может быть, неосознанно спешил прочувствовать мощь четырехлитрового движка. Только у поворота на объездную, когда Сергей остановился, чтобы в придорожных кустах отлить утреннее кофе, Денис вернул свое законное место за рулем. Дальше поехали тише, встречный ветер не так ретиво врывался в боковое стекло, разбитое под Туфаново пулей, и Лугин позволил себе выставить наружу ствол «Бекаса». По его военно-морскому мнению, демонстрация вооруженной силы в пути была полезной. Их Тойоту за Ногинском трижды поджимал покоцаный синий «Крайслер» с явным намерением