Звезды без пощады. Эрли Моури
пришествия Господня – ты должна его знать по выступлению в Камертоне, – напомнила Ирина. – И в Комсомолке была его скандальная статья. Так вот, он говорит, что обе вспышки – явление Ока Господня, которое будет наблюдать за концом нашего мира, назначенного за прегрешения. Спасутся только те, кто соберется на озере Ильмень и встретит судный день в искренней молитве. Для спасения он также выделил…
Ирина не договорила: дверь в курилку распахнулась, на пороге появился Сашка Водопьянов и заорал:
– Красина, на Ленте Ру важная инфа по твоим вспышкам, а ты здесь все сплетнями занимаешься. Бегом к Полуевскому!
– А не пошел бы ты со своим Полуевским! – вместо Ирины резко отозвалась Хитрова.
– Борис Сергеевич! – раздался верещащий голос сверху. – Скорее сюда! Экстренный выпуск новостей! Сообщение из Штаб-квартиры ООН!
– Ладно, идем. Посмотрим, что там твориться, – Светлана встала с тумбочки и шагнула к двери.
Когда Ира поднялась за Хитровой в холл, заставка уже слетела с телеэкрана. Генеральный секретарь, вопреки обычной сдержанности, казался нервным как суслик, получивший пинка. После первых же его слов по редакции прошелся ропот. Полуевский выронил кружечку из рук, расплескав на стол парящий кофе, а Красина поняла, что возвращаться к недоделанной статье теперь не имеет смысла.
3
Ближе к полудню погода испортилась. Ветром натянуло тучи, и пошел дождь. Причем не бойкий июльский, а какой-то заунывный, отдающий осенним холодом, застилающий округу серой мглой. «Лэнд Крузер» Дениса летел на юг, разбивая лужи в колючие брызги, обгоняя нерасторопные автобусы, легковушки, чадящие дымом фуры. Лугин, уронив затылок на подголовник, сидел с прикрытыми глазами. Он не дремал, а испытывал не дающую покоя тоску. То ли из-за того, что ему не удалось увезти бабу Валю и Матвея Степановича, то ли из-за последних слов Бориса – их внука, нагрянувшего с незнакомой девицей вечером.
Вернувшись с озер, Лугин с Климентьевым пробыли в деревне три дня. И задержка эта не была обязательной: просто перед грядущей катастрофой – она, судя по истерическим новостям по телевиденью и радио, должна была состояться – Сергей надеялся забрать стариков Овчаровых из Рыбино. Спасти их или как там получиться, но встретить девятое августа вместе с ними. Ведь кроме немногих друзей и бабы Вали с дедом Матвеем для Лугина не было близких людей на всем земном шаре. Степанович не поддавался сначала, твердо стоял на своем: здесь родился здесь и останусь. Лишь вчера Лугину удалось отчасти уболтать его на вполне разумный план: отправиться поскорее в Москву за некоторыми необходимыми вещами, а оттуда в Красноярск к родителям Климентьева, куда обещала вылететь Лиза и кто-то еще из Денискиных родственников, чудом доставших билеты на авиарейс. Вот только под вечер, когда вопрос с отъездом был почти решен, появился Борис и все испортил: сказал, что сам позаботиться о стариках, а ему, Лугину, нечего лезть в их семью. Особенно обидны были последние слова младшего Овчарова, мол,