Русич. Генезис. Владимир Поселягин

      Парашют с громким хлопком раскрылся надо мной. От рывка я вскрикнул и застонал, сжав зубы, но все же, похоже, ребра этот рывок пережили благополучно. Сидор со спаснабором, что был на груди, чуть не соскользнул, но я успел его удержать. Поправил лямки, стал смотреть, как приближается земля. Согнув ноги в коленях, я ловко принял на подошву поверхность планеты и погасил скорость перекатом, при этом снова застонав от боли в боку. В небе все еще шел бой, было видно два пылающих ТБ, что со снижением шли к земле, однако мне уже не до них, отвоевался. А вообще, задание мы выполнили, пусть и всего семью машинами из двадцати семи, остальные посбивали на пути. Немцы вцепились в нас сразу после пересечения передовой, больше десятка истребителей-«ночников». Все они знали, даже где маршрут проложен.

      Однако мы с командиром полка избегали немцев и дошли до моста. Вон он – в трех километрах от места моей посадки полыхал настилом, разбомбили, но подоспевшие истребители-«ночники», это уже другие, не фронтовые, начали сшибать нас один за другим. Однако четыре машины, как я видел, разрозненно, со снижением уходили к своим. В мост попали две «пятисотки», поэтому я считал, что задание выполнено, две фермы в реку уронили. Однако полк, по сути, перестал существовать. Жаль, конечно, но мы выполняли приказ и выполнили его. Теперь же, чтобы спастись, придется побегать, но, как ни странно это звучит, особо к своим я не торопился. Раз послали в эту самоубийственную атаку, значит, пока им не нужен, можно тут побегать по тылам немцев, повоевать. Ночью. Это мое время. Как раз пару недель и пущу на это дело, окончательно оправившись от ран, тогда можно будет вернуться.

      Осмотревшись уже по своим коллегам летунам, отметил, что четверо не так и далеко опускаются. Я-то первый выпрыгнул, когда командир борта отдал приказ, остальные чуть позже. А вообще мы уже с подсветкой к мосту подходили, у одного ТБ мотор горел, и тот нас этим выдавал. Дальше «ночники» навалились, «мессеры» только и кружились, я весь боеприпас расстрелял из своего пулемета, подбив два истребителя, но, к сожалению, не сбив ни одного. С дымами к себе ушли. А над мостом немцы прыснули в стороны, и за нас зенитки взялись. От них, мне кажется, больше пострадали. Мост было хорошо видно, темная тень над рекой, подсветка не требовалась, так и отбомбились, ну и стали уходить дальше в тыл немцев, однако командир крикнул, что мы горим, от зениток досталось, и вот выпрыгнули. На поле опустились, впереди мост видно, речка, довольно широкая, нам ее еще нужно пересечь, а потом почти две сотни километров до наших топать. Далековато мост. А то, что нас слили, это ежу понятно. Для начала летели одной плотной группой, хотя командир полка предложил разделиться на две группы и лететь обособленно, отбомбившись по мосту в разное время, однако нет – приказ был достаточно ясный, лететь и бомбить. Полковник, что прибыл на аэродром, был представителем командующего ВВС фронта, он и ставил задачу. Комиссар полка вокруг него так и вился. Я видел этого полковника