Амбивалентность. Таня Мороз
Просто бзик, возникший из ничего, из воздуха! Так и настроение Томы, бывало, менялось совершенно без видимых причин. Серж вообще хотел «мерседес», и даже отвёз её в другой автосалон, но нет – Тому заклинило, и они купили эту машину.
Серж, поглядывая в зеркало заднего вида, вырулил с парковки.
– Тома, хватит дуться на меня! Ну же! Зачем ты?
– Я? Интересно… У тебя есть Аннушка, а ты хочешь со мной помириться?! То есть ты предлагаешь мне проглотить, съесть эту историю? Нет, у меня не получится, извини, Серёжа! Такой кусок слишком велик для меня! Но я признаюсь, мне хочется войны – вырвать глаза этой Анне, разбить тебе лицо, а потом, представляешь, удавиться самой! – Тома небрежно бросила букет на заднее сиденье автомобиля; демонстративно отвернулась от него, уставившись в окно.
Остаток пути до её дома они ехали молча. Серж прокручивал в голове все варианты возможного развития событий. Тома упёрлась. Чтобы качнуть вопрос в ту или иную сторону, ему надо подраскрутить историю с Аннушкой, нужно больше пространства для манёвра. Позиция, которую заняла Тома, звучала как окончательно принятое ею решение о разрыве. Серж стиснул руль – он будет биться за неё, он не уступит эту любовь никому, даже самой Томе! Ей придётся помириться с ним, придётся!
В полной тишине Серж, не контролируя себя, стукнул раскрытой ладонью по рулю, вжимая педаль газа в пол. Машина начала набирать скорость.
– Аннушка – пожилая женщина, уборщица в моем офисе! Лёва – её внук! Тебя что, познакомить с ними? Я отвёз ей зарплату в утренний перерыв и нечаянно уснул на диване! И ты хочешь приговорить меня за это к смерти? Ты хочешь моей смерти, Тома? Ответь!
– Чушь! – Тома не обернулась к нему – не соизволила. – Аннушка – шлюха двадцати, двадцати пяти лет. Лёвушка – её малолетний сын. Ты уснул на диване, чувствуя себя как дома, – ждал завтрак и уснул, играя с ребёнком! – она почувствовала, как «шевроле» вильнул.
Серж вёл машину по центральным улицам города, не обращая внимания, как набирает и набирает скорость, обгоняя и подрезая зазевавшихся водителей. Красная «тойота» шарахнулась от них в крайнюю полосу, зло посигналив. Сев ровнее, Тома пристегнула ремень безопасности:
– Серж! Сбавь скорость, кому говорю!
Он, с шумом выпустив воздух из лёгких, начал мягко отпускать педаль – спидометр постепенно опустился со ста десяти на отметку сорок километров в час. Через два перекрёстка они свернули направо; Серж, пикнув ключом, открыл шлагбаум во двор. Наконец машина, скрипнув тормозами, припарковалась у её подъезда. Тома отстегнула ремень и повернулась к нему, приготовившись внимательно слушать оправдания. Она держала себя в руках – вернее, так ему казалось со стороны.
– Хорошо, я расскажу правду. Ты обещаешь меня простить? – Серж размял пальцы, заставив суставы захрустеть. Тома молчала. – Ну, ты знаешь, я беру часы в университете… Анна – моя студентка. Мне просто её сиськи понравились, внешне хорошо смотрятся. Буфера! Ходила, спину гнула перед мной. Я ощупал её сиськи – и все дела! Слякоть, а