Мякин. Влад Стифин
и обратил внимание на Мякина только тогда, когда он вплотную приблизился к столу.
– Приветствую вас, камарадос! – радостно произнёс пузатый.
– Нас сегодня много – надо уплотниться, – добавил он, встал из-за стола и придвинул ещё один стул.
Мякин водрузил поднос на стол.
– О! – произнесла интеллигентка. – Вино весьма кстати!
– Сейчас организуем бокальчики! – Пузатый спохватился и засеменил к буфету.
– Так я и говорю, – заявила старушка, – необходимо жаловаться, категорически требовать от руководителей наведения порядка. Дорогой, ты согласен со мной? – обратилась она к старичку.
Старичок оторвался от созерцания бутылки и патетически произнёс:
– Надо писать ему! – Он ткнул сухощавым указательным пальцем в потолок, и Мякин машинально взглянул наверх. – Я имею в виду его… – И старичок почему-то шёпотом произнёс фамилию премьера.
– А что, пониже нельзя? – удивлённо спросила экстрасенша.
– Пониже никак нельзя, – ответила старушка. – Вы же видите, что ничего не делается.
– Как же не делается? Вот же живой пример! – Экстрасенша указала на пузатого. – Шторку-то исправили.
Пузатый, торопливо расставляя бокалы, утвердительно кивнул.
– Нет и нет! – заявила интеллигентка. – Надобно бороться всем внизу, а то пока до него дойдёт, – и она так же, как и старичок, указала на потолок, – свершится полное безобразие. А если уж жаловаться – так можно и местному начальству.
Пузатый жестом остановил полемику, наполнил бокалы и произнёс:
– Предлагаю поднять тост за наших новых членов!
Чокнулись. Немного выпили. Мякин попробовал свой кофе. Холодный, горький напиток впечатления не произвёл. Старичок, сделав пару маленьких глотков вина, заявил:
– Очень сладко. – И, поставив бокал на столик, сказал: – Камарадос… Пусть будет «камарадос», а вот общее название кажется не совсем удачным. Это «заправцы» звучит как-то несерьёзно. Надо бы подумать о названии, дело-то большое затевается – категорическая борьба с нарушителями! Это, коллеги, должно называться как-нибудь ярко, я бы даже сказал, броско. – Вот вы, сударь, – старичок обратился к Мякину. – Я вижу, самый инициативный из нас – имеете на этот счёт какие-либо соображения?
– Соображения? – машинально переспросил Мякин.
– Ну да, соображения, – подтвердил дотошный старичок.
Мякин задумался. Ему тоже не очень нравилось это название – «заправцы». Что-то в нём было иронично-приниженное, даже, может быть, и обидное, но новое вот так сразу он придумать не мог. Пришлось отделаться общей фразой:
– Надо бы что-то краткое, лаконичное и понятное.
– Вот именно, сударь, вот именно, – согласился старичок.
«Заправцы» задумались, разговор затих, и некоторое время никто – видимо, по причине отсутствия идей, – не хотел говорить.
– Беспорядок в очередях есть признак неразвитости общества, – неожиданно нарушил молчание старичок.
– Ну,