Картины иных миров. Юлия Цербер
в комнату для «разговоров по душам». Вся комната была в светлых постельных тонах. От ее стен отражался солнечный свет, и, если сюда добавить облаков и нагих людей, то можно было бы с натуры нарисовать картину в стиле Ренессанса.
– Тебе будет уютно находиться в этой комнате? – спросила меня Джанет.
– Да. А с чего мне должно быть неуютно?
Джанет объяснила, что тут есть и другая комната. Якобы “отдыхающие” здесь могли выбирать себе комнату по своему настроению. Могу выбрать вот эту уютную, светлую и какую-то излишне жизнерадостную или более мрачную, темную и грустную, для разговоров о чем-то тяжелом, когда весть этот райский уют, не уместен в контексте.
– Можем зажечь благовоние или ароматические свечи? Есть какой-то любимый аромат? – снова спросила меня Джанет.
– Да, не знаю, – растерялась я. Просто, если будет приятно пахнуть, то любой сойдет.
Она впервые спрашивала у меня об этом, поэтому я даже как-то замешкалась. Мы вроде сеанс психотерапии будем устраивать, как обычно.
Джанет посмотрела на меня и, видимо, поняла по моему растерянному лицу, что я явно не понимаю, для чего все это.
Она улыбнулась очень по-доброму, но искренне, не как все остальные зашифрованные промыватели мозгов.
– Эмили, ты здесь уже чуть больше недели. Если ты не заметила, никаких психологических разговоров, как раньше, у нас на консультации и обязательных приемов препаратов по часам с жестким графиком у нас не было за это время.
– Да, я заметила это. Но это же просто санаторий, верно? Мне ничего толком не объяснила даже Моника. Сказала: «Санаторий» – и всё тут. Я села в кресло, предчувствуя, что разговор будет долгим.
– Ну, пора нам с тобой поговорить о твоем диагнозе и его дальнейшем лечении.
Глава 7
В этот день я впервые за всё время пребывания здесь услышала такие слова, как «диагноз» и «лечение». Мне казалось, что эти слова здесь табу, и все, наоборот, пытались максимально мягко балансировать, чтобы ты даже не подозревал, что болен и тебя здесь лечат. Моника мне говорила как раз таки об этом. Я невольно напряглась и почувствовала приступ навеянной на меня паранойи Чарли.
– По анализу у тебя все чудесно. Никаких физических отклонений. Однако психологическое состояние немного шаткое. У тебя шизофрения в продромальной фазе, – говорила Джанет все таким же добродушным голосом, смотря в планшет.
Да быть такого не может, думала я про себя. Я не была специалистом в этой области, но что-то мне подсказывало, что у меня мало симптомов для постановления такой серьёзной болезни. Да одна галлюцинация, и это при том, что я находилась около двух недель без сна. Пес, который в действительности мог быть плодом моего бурного воображения. Допустим, мне это все приснилось, и сон был таким реальным, что я просто в него сама уверовала. Но ШЕЗОФРЕНИЯ?
Джанет явно увидела мою озадаченность и принялась ворковать надо мной.
– Не волнуйся, это лишь предварительный диагноз, – успокаивающе