Кейсми. Nastya Focus
это моя бабушка, а больше потому, что она всегда была добра к людям и не отказывала, если замечала чей-то интерес к своей готовке. Особенно она любила угощать ребятишек, которых в доме жило так много, что можно было собрать несколько футбольных команд с персональной группой поддержки.
Среди воспоминаний ожили и будто прозрачные серо-зелёные бабушкины добрые глаза, которые каждый раз встречали меня у открытой двери, сколько бы раз за день я не прибегала домой с прогулки. И даже в более старшем возрасте, когда я могла сама и найти дорогу, и открыть дверь, бабушка ждала меня и крепко обнимала при встрече. Наверно, именно поэтому сейчас синяя дверь на восьмом этаже потеряла всё своё очарование.
В квартире было непривычно тихо и пусто, несмотря на то, что в ней по-прежнему жили два человека. Я не сильно общалась с ними из-за разных внутрисемейных разбирательств, которые начались задолго до моего рождения. Они же со своей стороны не проявляли никакого внимания к моей жизни. Единственным поводом для звонка был мой день рождения. А единственный повод для слухов и ссор – их собственные дни рождения, когда я звонила слишком рано или слишком поздно, говорила совершенно дурацкие поздравления по мнению этих людей или вообще писала сообщение. Такой поступок расценивался как неуважение и становился поводом на ближайшие полгода для обсуждения дурного характера и невоспитанной личности этой родственницы, то есть меня.
Самое неприятное в этой истории было то, что я искренне верила в каждое слово, сказанное любыми взрослыми. Верила и каждый раз старалась быть такой. Хотя, даже сейчас я часто слушаю мнение других людей обо мне и откровенно считаю, что они правы. Это подражание чужим словам в мой адрес началось лет в двенадцать. Тогда девочки в классе стали делиться на группы. Была группа крутых и тех, кого можно не замечать. Я была во второй. Я не умела быть на виду, хотя очень хотела. Именно в тот момент мы особенно сильно сдружились с Муной и стали поддерживать друг друга. Вдвоём мы могли быть и смешными, и плакать навзрыд, и умничать, даже устраивали показ мод. Но в любой другой компании я превращалась в маленького ёжика. Как оказалось, мне снова предстояло прожить эту роль колючего зверька в ближайшие дни.
В бабушкиной квартире я мечтала снова оказаться в своей детской комнате с окнами во двор, где рос огромный старый дуб. Каждый день раньше под ним собирались мужчины со двора, чтобы выбрать самого умного в шахматы, а мальчишки пинали мяч. Но моему желанию было не суждено исполнится. Зачем-то моя родная тётя, которая как раз проживала в квартире, закрыла ту комнату на ключ и сказала, что так положено. Никто не знал, кому и почему так положено, но и спорить с ней никто не стал. Тётя была сильной и властной женщиной. Она никогда не шла на уступки и многие споры решала криками и угрозами. Мама не боялась её, но никогда не связывалась. Она говорила, что такие люди похожи на маятники – они поднимают эмоциональный вихрь и втягивают туда всех, кто не может ему противостоять. Мама умела. И учила меня. Поэтому вместо споров