Призрак в наследство. Мила Волкова
её мастер, появляясь в дверях с ящичком для инструментов. – Оно в своем доме всякое бывает, а уж если без ухода каждодневного… Может, подмерзло где, или изоляция поизносилась.
В доме Василий Иванович с сосредоточенным видом принялся за работу, а Олеся и Александра Захаровна расположились на кухне – помочь они ничем не могли, оставалось снова чаевничать.
Уже привычно девушка поставила чайник, достала из рюкзака пачку печенья, а потом почувствовала, как ее обдало холодом…
Блокнот! Ее блокнот со списком дел лежал на подоконнике. Открытый ровно на страничке со списком. Но она закрывала его! Совершенно точно закрыла и положила на шкаф!
Он лежал здесь еще с ночи? Или переместился уже после того, как она вышла за покупками? Нельзя было сказать наверняка, потому что ни ночью, ни утром Олеся не обратила на это внимание.
К горлу снова подкатил склизкий комок, а в ушах зашумело. Все-таки в доме кто-то был, неважно ночью или с утра, или… Или она потихоньку сходит с ума… Может, у тех снотворных таблеток в побочных эффектах есть провалы в памяти или что-то подобное?
Видимо, вид у нее стал такой, словно она увидела призрака, потому что Александра Захаровна легко дотронулась до ее плеча.
– Что случилось, милая? – встревоженно поинтересовалась она.
Олеся помотала головой, силясь сглотнуть противный комок.
– Ничего, – прохрипела она. – Так, мерещится всякое.
– В окне что-то увидала? – спросила женщина, становясь рядом с ней и приглядываясь к пейзажу за окном.
Олеся замялась, не зная, чем объяснить свой внезапный ступор. Так ничего и не придумав, она решила сознаться:
– Нет… Просто с дороги плохо спала. Всё снилось, что в доме кто-то ходит, – Олеся постаралась изобразить беззаботный тон и даже махнула рукой для верности. – А теперь от недосыпа кажется, что вещи не на своих местах лежат.
К удивлению, Александра Захаровна восприняла ее слова всерьез, правда, вместо испуга вздохнула с облегчением.
– Так это у тебя домовой шалит, милая, – пояснила она. – Дом без хозяев стоит уж сколько, а тут ты… Хозяйка молодая, неопытная. Вот он тебе нрав свой и показывает. Помню, когда мы с Васей только поженились, я совсем зеленая тогда была. Вроде с утра до ночи толочешься, а всё равно: то паутина по углам, то пол невыметен. Уж батюшка-то попугал тогда меня зна-а-атно, – протянула Александра Захаровна, явно отправившись мыслями куда-то в далекое прошлое. – И посудой по ночам гремел, помню. И спать не давал – за волосы как дернет! И вещи прятал так, что вовек не сыщешь, пока добром вернуть не попросишь, – женщина тихонько рассмеялась. – Только не злой он, Лесенька. Порядок просто любит и чтобы уважали его. Ты оставь ему угощеньице на ночь, а хоть бы и вот это печенье на блюдечке, – она указала на лежащую перед ними пачку. – Молочка налей. И скажи: “Дедушко-соседушко, прими угощение. Дом береги, а мне не вреди”. Вот увидишь, дома сразу светлее станет, уютнее.
Олеся