Ружемант. Евгений Лисицин
рева тормозов и скрипа колес. Свист мгновение спустя вспорол на миг повисшую тишину: кто-то из зрителей все же отважился вызвать полицию.
Пусть и с запозданием, но они хотя бы явились: тоже хлеб! Посмотрел на толстяка. Сейчас его уложат мордой в пол.
Полицейские, словно двое из ларца, исполнили мое пожелание. Как и положено, ровным счетом наоборот, и уложили лицом в пол меня самого.
– Юный граф, вы в порядке?
Офицер патруля готов был растечься плавленым сыром. Удивительно, что не цокнул каблуками перед «его величеством».
Жиртрест заулыбался как не в себя. Натянул на моську вид, будто шел и никого не трогал, а тут откуда ни возьмись – я, да еще и в хулиганах.
– Допрыгался, Максик? – прошептали мне на ухо.
Голос незнакомый, я попытался увидеть говорящего, но тщетно. Он тут же продолжил, поднеся к моей щеке дубинку:
– Ничего, сейчас в участочек проедешь, мы там тебе быстро, паскуднику, мозги-то вправим!
– Он вам не навредил?
– Рукав измазал, – ответил Вербицкий.
Знал бы, как будет, подумалось мне, пошел бы пешком!
Меня вытолкали из машины, словно мешок картошки. Участок – обшарпанный, давно не знавший ремонта – больше походил на казарму, чем на отделение полиции. Унылые, грустные УАЗики казенно и угрюмо взирали на меня глазами фар. Полицейские, едва завидев меня, не прятали издевательской ухмылки.
Словно я был здесь частым гостем.
– Ну садись, «Максимчик». – Унижавшийся перед «графом» был в чине летехи. Указал мне на стул. – Все барагозишь? Общественный порядок нарушаешь? Больших людей норовишь оскорбить…
– Этот «большой» человек меня под поезд метро толкнул.
Звучало как оправдание, но тем не менее летеха пожевал губами, будто я ему в утреннюю кашу плюнул. А после начал городить околесицу:
– У тебя уже и без того восьмой привод. Ты сейчас гражданин девятого класса, ниже уже падать почти что некуда. Потапов, Потапов… Я тебе сколько раз говорил, что, когда «большие» люди хотят немного с тобой поиграть, лучше перетерпеть. А до чего довел ты?
Я хлопал глазами, ничего не понимая. Фамилия моя, но о каких приводах говорит лейтенант…
Да и что значит гражданин девятого класса?
– Документ твой где? – он сделал смешное ударение на второй слог.
Я порылся в карманах, запоздало вспомнив, что паспорт брал разве только в загранпоездки, да на почту.
– И документ пролюбил. – Летеха выдохнул, покачав головой. – Что ты за человек такой, Потапов? Твой отец летчиком был, в победном штурме участвовал. Герой! А ты такое… отродье…
Я опасливо прищурился. Скользнула мысль позвать на помощь: этот полицай, кажется, все. Поехал крышей.
Полицай махнул на меня рукой, будто говоря, что ему и так все ясно. Встал, сложив руки за спиной, подошел к окну.
На дворе грохотали большегрузы, рычали моторами спорткары. Словно потеряв всякий стыд, поддав газу, кто-то унесся в неприветливую даль на мотоцикле.
– Вот