Развод. Я не хочу её терять. Лила Каттен
собрала все мои вещи?
– Да. Поверь, я ничего не забыла. Можешь не переживать об этом. Даже кружку положила.
– Какая к черту кружка? Ты меня из дома выставляешь, за какую-то паршивую смску.
– Смска и правда была паршивой, тут я с тобой согласна. Это был шаблон, не так ли?
Он смотрит с непониманием на лице.
– Боже, неужели я угадала?
– Насть, – Игорь снова возвращает самообладание и превращает свой голос в сладкую патоку. – Ты ведь понимаешь… Нет, ты знаешь, как я тебя люблю. Прошу, просто…
– Просто дай мне свой проклятый телефон, Наумов, – протягиваю руку.
– Безумие, – запускает руки в волосы и нервно проводит по ним с макушки на затылок. – Чего ты добиваешься?
– Если честно, уже сама не знаю чего. Я надеялась на то, что мой муж будет честен со мной прямо сейчас, – чувствую, как дрожит нижняя губа и слезы подкатывают. – Что ему хватит смелости признаться в том, что, итак, отвратительно, источает запах подлости. Что будет иметь уважение ко мне хотя бы сейчас. И по сути, твой отказ давать телефон все подтверждает. Нет смысла просить его дальше, ты абсолютно прав.
– Малыш…
– Уходи, – останавливаю его попытку закопать меня в лживых словах.
– Настя, я ни за что не уйду. Тем более, когда ты в таком состоянии.
– Состоянии, в которое окунул меня ты самолично? Неужели ты думаешь, что останешься тут? Нет, Игорь. Я не знаю, о чем ты думал. Я не знаю, на что ты рассчитывал. Но я говорю тебе, уходить.
– Это была простая ошибка в слове, милая, – его голос приглушенный, он как всегда, успокаивающий и мягкий.
Рыдания сотрясают нутро, потому что я хочу ему верить. Я очень хочу вернуться во вчерашний день и прожить его снова, но, чтобы он не закончился так, как было.
Я хочу, чтобы не было лжи… и чтобы не было этой боли. Ведь мне больно… так адски больно.
Я делаю к нему шаг и вижу, что он ждет. Прикосновений. Ждет слов, после которых сможет обнять. Слов, в которых я буду говорить о том, что верю.
– Тогда дай мне свой телефон, Игорь, – почти умоляю его сделать это.
Смотрю в глаза, размытым взглядом, подняв голову.
– Прошу…
Он трогает кончиками пальцев мои слезы и растирает их по коже. Смотрит, как всегда, глубоко в меня, хочет избавить от боли, отнять мои слезы. Но в итоге убивает дальше.
– Я люблю тебя, больше всего на свете, родная. Но я не дам тебе мой телефон, Настя.
И вот, я уже наблюдаю со стороны, как моя оболочка все еще стоит и ждет последние слова, а душа падает на пол и разбивает на миллионы осколков у наших ног.
– Я хочу, чтобы ты мне верила, – продолжает он.
– Я верила… – голос ломается и хрипит. – Всегда верила, Игорь. В этом, видимо, и заключалась моя беда. В том, что я верила тебе так же безоговорочно, как матери любят своих детей, – отхожу на несколько метров назад, стирая влагу с лица, делая его жестче. – А теперь уходи.
– Настя…
– Проваливай, сказала, – кричу ему и отворачиваюсь.
***
Вот и все. Я упавший лист осени.
Вам