Тридевятое царство. В когтях белого орла. Денис Новожилов
на движущуюся ветку, но промахнулся и сердито фыркнул, угодив в снежный сугроб. Он смешно зашевелил усами, но вдруг напрягся и отпрыгнул. Сзади подбежал запыхавшийся Краск.
– Вот же проказник, – ворчал старый ягг, – еще будет время, съем тебя в похлебке.
– Не съешь, – дерзко ответил Мороз, – мать не позволит.
– Давай, заморозь зверя, – не стал углубляться в тему наставник, – это не птичка, это уже сложнее. Покажи, что умеешь.
– Не хочу я его морозить; смотри, какой он забавный.
– А будет красивый, ледяной. Давай. Все равно тебе нужно тренироваться.
– Не буду я его морозить. Я тебя скорее заморожу.
– Ах ты, щенок, – рассердился Краск, – неслух! Вот расскажу твоей матери, она тебе всыплет.
За непослушание мальчику попадало нередко, но слушаться старого ворчуна ему не хотелось. Лисенка было жалко, он отошел на безопасное расстояние и с интересом наблюдал за спором.
– Я тебе сам сейчас всыплю, – распалился ягг и схватил Мороза за ухо, резко вывернув его.
– Отпусти, больно!
– Это еще не больно, – все больше заводился наставник, – больно будет сейчас. – Когтистой лапой он огрел непослушного ребенка пониже спины.
Мороз напрягся и вырвался, его ухо пульсировало болью. Мальчик разозлился и попытался ударить холодом в ягга.
– Ищь какой, – рассердился еще больше Краск, – ты даже лису заморозить не можешь, куда тебе со мной совладать! – Мощный подзатыльник сбил бунтаря с ног.
Лисенок, увидев схватку, стремглав кинулся прочь, Мороз заплакал от боли и бессилья. Мучитель медленно надвигался сзади, очищая от иголок ветку, превращая тем самым ее в прут.
– Вот сейчас я тебя, неслух, накажу!..
Не став ждать, что будет следом, ребенок вскочил на ноги и сотворил ледяную дорожку. Оттолкнувшись посильнее, Мороз заскользил по ней подальше от сердитого ягга. Сзади слышались возмущенные крики и призывы вернуться, но Мороз укатывал все дальше и дальше. Мать потом, конечно, накажет, но сейчас он был слишком зол и обижен, чтобы действовать разумно.
Глава 7
Черный человек
Аленушка, от старания высунув язык, хлопнула большой печатью по сургучной блямбе. Ей нравилось вести государственные дела. Взрослые что-то решают, о чем-то спорят, но самое лучшее – ставить печать и подпись – всегда достается именно ей. Вот и сейчас Колыван опять спорил с начальником тайного двора и главным стражником.
– Они же не нарушают ничего, – гнул свою линию богатырь, – просто сидят.
– Не знаю, как ты, но я нервничаю, когда у меня под стенами собираются больше тысячи бывших разбойников и изменников.
Митрофан не собирался сдаваться, Аленушка всегда удивлялась, как главный стражник умудрялся быть всегда сердитым, но у него это, безусловно, получалось.
– Бывших разбойников, – не согласился Колыван.
– Бывших