Мы. Это. Запомним.. Александр Брин
что сейчас мне заломят баснословную стоимость.
– По пять за каждую, это же сущие копейки за такое произведение искусства!
Я понятия не имел, сколько денег дал мне король, но пощупав кошель, понял, что не больше шести.
– Две, – уверенно сказал я.
– Вы меня так разорите, – умоляюще посмотрел на меня Энс, – я никак не могу отдать их дешевле четырёх монет!
– Две, – я повторил, с тем же, надеюсь, серьёзным лицом. Не знаю, пригодятся ли мне эти штуки, но торговаться мне понравилось.
– Только вам и только из-за вашего благородства – всего три монеты! – воскликнул продавец.
Наглеть так наглеть. Я принял решение идти до конца. Развернувшись к выходу и шагнув к выходу, я произнес:
– Если я провалю задание, то сообщу королю из-за чьей жадности так вышло.
– Хорошо, хорошо, две так две, ай-ай, я работаю себе в убыток, – запричитал Энс. Я выложил четыре монеты на стол и спросил, – а в карманах гранаты не сработают случайно?
– Нет, я же объяснял: их нужно обязательно сильно сжать рукой, – торговец был явно недоволен неудачной для него сделкой.
Положив шарики в разные карманы, я вспомнил про слова Марии.
– Говорят, вы храните деньги. И вы честный человек. Пока я выполняю задание мне нужно где-то их оставить, чтоб не бряцали в пути.
– Вам сказали чистую правду, – Энс потянулся к книге на столе, – сколько хотите оставить?
Я вытряхнул оставшиеся две монеты, Торговец явно расстроился, что не смог вытянуть из меня их торгом, но промолчал, записывая что-то в книгу.
– Тэээкс, Лекс – благородный вор – две монеты, распишитесь, пожалуйста, – он повернул книгу ко мне и вручил перо. Я уже не так удивился настоящей бумаге, но вот перо! Оно тоже было настоящим, его кончик был измазан чем-то тёмным.
– Я не очень умею писать, – и это была чистая правда. В наше время этот устаревший навык был исключен из школьной программы. Вот папа умел.
– Тогда просто поставьте крестик – вот тут, – ткнул он пальцем в конец строчки, где было написано следующее: «Вор Лекс, сдал на хранение две монеты». Я ткнул пером туда, куда было указано, отчего на бумаге нарисовалось ничего. Я ткнул еще раз, результат не отличался от предыдущего. Торговец, похихикивая, торжествовал, явно отыгрываясь за две недополученные монеты.
– Может, благородный вор всё-таки захочет воспользоваться чернильницей?
Энс придвинул ко мне небольшую баночку, заполненную чем-то чёрным, на которую я до этого не обратил внимания, посчитав частью декора.
– Опустите туда кончик пера, – подсказал Энс.
Я последовал его совету и попытался снова нарисовать крестик, однако, при соприкосновении с бумагой, краска поплыла, и получилось большое пятно. Энс моментально отобрал у меня перо и книгу.
– Ну вот, учётную книгу попортил, – расстроился торговец начал засыпать мелким-мелким песком место кляксы, которую я учудил.
– Ладно,