Чудовищная лавка попаданки. Лариса Петровичева
я: проступившая харя с иголками смогла произвести впечатление. Тиллуан фыркнул и вздыбил перья.
– Немного. Это живожор, он способен вытянуть из человека его тень. Обратила внимание на браслеты?
Да, на узких запястьях юноши и правда красовались тяжелые серебряные браслеты, исписанные какими-то значками. Я увидела их, когда он расплачивался.
– Они его ограничивают, не позволяют нападать на нормайсов, – сообщил Ормонд, и дверь в лавку снова открылась, пропуская покупателей. Их была целая стайка, и они выглядели не пугающими, а забавными – этакая пушистая смесь мышей и лягушек. Закрыв зонт, они пропрыгали к прилавку и, опасливо глядя на Ормонда, мелодично пропели:
– Нам бы соль Сайрена, соль Сайрена, соль Сайрена!
– Сейчас, – с улыбкой ответила я: глядя на них, и правда нельзя было не улыбаться. Ормонд важно указал крылом на нужный ящик – открыв его, я увидела аккуратные пакетики с солью лимонного цвета. Мышелягушки проворно запрыгнули друг на друга, чтобы добраться до кассы и положили серебряную монету.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – поблагодарили они и, подхватив товар, упрыгали прочь. Ормонд задумчиво смотрел им вслед, словно прикидывал, какими они будут лучше, жареными или тушеными.
– Вы как будто хотите их съесть, – заметила я. Тиллуан важно кивнул.
– Да кто ж мне даст… Это трисловцы, все повторяют по три раза. Мелочь безвредная.
– Мелочь не мелочь, но расплатились, – я закрыла кассу и, сев на высокий стул в ожидании заказчика, который должен был забрать монету ведьмы, спросила: – А где тут ближайший рынок?
– Чего это тебе понадобилось на рынок? – ответил Ормонд вопросом на вопрос.
– Живожор заказал дюжину кур, – сказала я, и тиллуан едва не сверзился со своей присады.
– Дюжина кур! – ухнул он и весь распушился, словно шар. – Ну ты попала!
Что значит, попала? Я удивленно посмотрела на тиллуана. Тот слетел с присады и принялся кружиться над лавкой, окутываясь серебристым туманом. Через несколько минут такого полета он вдруг рухнул на пол, сияющая волна поднялась до потолка и, когда она осела, я увидела, что птица пропала. Вместо нее с пола поднимался человек – тощий, долговязый. В его лице сохранились птичьи черты – огромные круглые глаза, тонкий длинный нос и растрепанная шерсть вместо волос. Или это были перья?
Вроде бы теневая сторона успела показать мне всякое, но сейчас я даже рот приоткрыла от удивления. И удивило меня не само превращение птицы в человека, а то, что он появился сразу одетым, причем довольно модно по местным меркам.
– И ты обзывала меня совой! – укоризненно произнес Ормонд. Сунув руку куда-то в пустоту, он вдруг вынул цилиндр, украшенный очками в форме совиных глаз и клюва, надел на голову. – Я тиллуан, древнее сверхразумное существо. Терпеть не могу человеческий облик, ну да ладно. Схожу с тобой в гости к князю, он не пускает к себе обитателей теневой стороны в их приличном виде.
– К князю? – спросила я. Ормонд перегнулся через прилавок и, вытащив какую-то коробку, проворно