Железная роза. Мария Хомутовская
завтра. Нужно что-то придумать! Но тело била дрожь, мешая нормально соображать. Розалин пыталась устроиться поудобнее, чтобы справиться с ней, но вскоре так замерзла, что ей не хотелось даже шевелиться.
Скрипнула дверь. Розалин откинула одеяло и вскочила. От резких движений у нее закружилась голова, и она едва устояла на ногах.
В камеру заявился рыжий солдат, что приходил с сэром Уорреном.
– Пошли, командир велел, – зевая, буркнул он и грубо схватил Розалин за руку.
Измученная холодом, голодом и бесплодными размышлениями она чувствовала, что сопротивляться нет сил. Но развязное обращение парня всколыхнуло внутри Розалин горячую волну гнева.
– Пусти меня! Я пойду сама! – закричала она, стараясь вырваться.
Солдат не слушал. Он вытащил ее в коридор и, несмотря на сопротивление, поволок за собой.
– Пусти! Я же сказала! – возмущалась Розалин.
– Линн! – вдруг услышала она.
Приглушенный голос раздался из-за двери соседней с ней камеры.
– Лиз? – вскричала Розалин.
Поскольку рыжий продолжал тащить ее вперед, она резко повернулась, прижавшись к нему, словно для танца. А потом применила один из приемов Джона. В следующий миг парень оказался лежащим на полу, выпустив ее руку.
Розалин подбежала к двери.
– Лиз! Ты в порядке?
– Да. Только мне страшно. Я сижу тут уже три дня.
– Все будет хорошо, Лиз! Мы выберемся, – говорила Розалин, прижимаясь к окованной железом двери.
– А ну, живо лицом ко мне! Иначе – стреляю! – раздалось за спиной.
Розалин медленно развернулась к рыжему, который уже поднялся на ноги и направлял на нее пистолет. На его лице читалась плохо скрываемая ярость.
– Я иду, – проговорила Розалин. – Не стреляй.
– Эй, Фредерик!
Из камеры в конце коридора показался Сэм Робертс.
– Оставь леди в покое, – произнес он чуть насмешливо. – А вы, мисс Ферроуз, подойдите сюда! У вас есть шанс повидаться с отцом.
Не обращая больше внимания на растерянного рыжего парня, Розалин бросилась к Сэму.
Начальник охраны пропустил ее внутрь и захлопнул дверь.
***
Джон лежал на узкой койке, вытянув руки вдоль тела. Глаза у него были закрыты, а лицо покрывала страшная бледность. Изо рта вырывалось прерывистое хриплое дыхание. Залитая кровью рубашка была разорвана, на плече тоже запеклась кровь. У Розалин сжалось сердце.
На тумбе, такой же как в ее камере, на белой тряпице были выложены в ряд жуткие окровавленные инструменты. На миг у Розалин перед глазами все поплыло. В ужасе она обернулась к Сэму.
– У вашего отца серьезное ранение, мисс Ферроуз, – невозмутимо сказал он. – Я вынул пулю, но он потерял много крови. Не думаю, что он протянет до утра.
Розалин перевела взгляд обратно на тумбу и узнала скальпель, клещи и медицинские зажимы. У страха глаза велики.
Подбежав к Джону, она положила руку ему на лоб. Он был горячим и мокрым от пота. В горле у нее пересохло. Мысль, что Джон не