Айседора Дункан. Жрица любви и танца. Юлия Андреева
не только деньги, но и новые предложения потанцевать на частных вечерах, Айседора глубоко задумалась. Нет, она обожала свое искусство и была готова выступать хоть каждый день, к тому же деньги были необходимы, оставалось решить в чем выступать. Ведь все ее туники сгорели вместе с прочими вещами в гостинице.
«Нет костюма – ерунда, кого это когда-нибудь останавливало», – решила Дункан. Найдя среди уцелевших вещей легкий шелковый шарф, с которым иногда выступала, подбрасывая его в воздух или позволяя тянуться за собой, подобно золотому плащу, проделала в нем дырку для головы, опоясалась шнуром от гостиничной шторы, и выскочила в таком виде на импровизированную сцену.
С одной стороны – это был действительно греческий костюм, но зрители… зрители увидели почти полностью обнаженную актрису!
И это в то время, когда на сцене бытовало множество принятых условностей. Танцовщики были обязаны плясать в трико, на пуантах или по крайней мере в закрытых туфлях. Если посмотреть ранние фотографии Айседоры, можно обнаружить, насколько постепенно она отказывалась от всех этих атрибутов старого танца.
В своей работе об Айседоре Дункан хореограф Агнес де Милль писала: «Дункан была метлой, убравшей весь лишний мусор, – до нее театр не переживал такой грандиозной уборки».
Но мы оставили нашу героиню с собранной ею кругленькой суммой в 300 долларов, которых не хватало даже на билеты второго класса. Что делать? Снова ходить с протянутой рукой или… Тут наконец за дело взялся Раймонд, который очень быстро отыскал устроившее всех решение: «Если мы не можем ехать в Европу, как люди, поедем, как скотина»! – улыбаясь во весь рот, сообщил он. Загадка разрешилась достаточно быстро, будучи журналистом, Раймонд время от времени бывал в порту, где свел знакомство с капитаном небольшого пароходика, перевозившего грузы. На этот раз «плавучий грузовик» держал путь в Гуль с партией скота. Выпив с Раймондом в портовом кабачке, капитан был так добр, что согласился нарушить закон и провести четырех пассажиров за более чем скромную плату.
Не желая называть свою настоящую фамилию, все-таки они держали собственную школу танцев и были вхожи в самые богатые и влиятельные дома Нью-Йорка, Раймонд сообщил капитану, что едет семья О’Торман – девичья фамилия мамы.
К слову, несмотря на свой свободолюбивый характер и откровенно эпатажное поведение и речи, которые еще предстоит в своей жизни произнести великой Дункан, Айседору всю жизнь будет живо интересовать мнение о ней окружающих. Так однажды, уже в пору шумной известности неистовой Айседоры, как окрестит ее пресса, один театральный критик напишет в своей статье о ее немузыкальности и отсутствии чувства ритма. Взбешенная грубым наветом, танцовщица употребит все свои связи на поиск обидчика, напишет ему вежливое письмо, умоляя зайти к ней в мастерскую, дабы она могла рассказать о своем искусстве, и доказать, что она музыкальна, специально потанцевав перед критиком. Вскоре он отозвался и действительно заглянул к мисс Дункан.
После