Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества. Джеймс Джордж Фрэзер
смягчающей нежной красотой суровые черты далекого пейзажа. Так и патриархальная эпоха наделена для нас вечным очарованием в великих книгах Бытия и Одиссеи, повествованиях, дышащих свежестью летнего утра и сверкающих, как капли росы, в первых лучах восходящего солнца истории.
IX. Дикари уходят. О долге Англии[14]
Для человеческих знаний в настоящее время нет более насущной потребности, чем необходимость зафиксировать эти бесценные свидетельства ранней истории человека, пока еще не поздно. Ведь скоро, очень скоро те возможности, которые пока есть в нашем распоряжении, исчезнут навсегда. Возможно, уже через четверть века от прежней жизни дикарей не останется практически ничего. Первобытный человек, каким мы его еще можем видеть, вымрет, как дронт. Время течет стремительно: скоро пробьет час, будет поставлена точка, а книга закрыта. Что скажут наши потомки, обвиняя нас в измене роду человеческому, если мы так и будем пренебрегать изучением наших погибающих собратьев в пользу дорогостоящих экспедиций для наблюдения за звездами и исследования бесплодных полярных областей, как будто полярные льды растают и звезды перестанут светить после нас? Пробудимся же ото сна, зажжем огни, закатаем рукава! Университеты существуют для развития наук. Их долг – прибавить эту новую область к древним дисциплинам, которые они так усердно культивируют. Кембридж, к его чести, впереди всех в оснащении и отправке антропологических экспедиций; Оксфорд, Ливерпуль, все университеты страны должны присоединиться к этой работе.
Более того, долг всех цивилизованных государств – активно сотрудничать. В этом отношении Соединенные Штаты Америки, учредив в своих владениях бюро по изучению аборигенов, подали пример, которому должна следовать каждая просвещенная страна, властвующая над подчиненными народами. На нашей стране в особенности лежит такая обязанность, ибо за всю историю человечества ни одному народу не доставались во владение столь многочисленные и разнообразные сообщества и территории. Мы сами стали хранителями брата своего. Горе нам, если мы пренебрежем своим долгом перед братом! Нам недостаточно править по справедливости народами, которые мы покорили мечом. Мы должны – ради них, ради самих себя, ради потомков, которые будут требовать этого от нас, описать их такими, какими они были до встречи с нами, до того, как они увидели английский флаг и услышали, к счастью или к несчастью, английский язык. Голос Англии говорит с подвластными ей народами не под грохот пушек, а решительно другими способами. Мир имеет свои победы, как и война: есть более благородные трофеи, чем знамена и орудия. Есть памятники, начертанные в воздухе, памятники слов, которые кажутся такими преходящими. Они останутся, когда заржавеют пушки и истлеют знамена. Когда римский поэт хотел создать образ вечности, он говорил, что его будут помнить до тех пор, пока будет существовать Римская империя, пока процессия в белых одеждах будет подниматься на Капитолий, чтобы помолиться
The Scope of Social Anthropology. P. 175–176.