Книга секретов. Жаклин Уэст
слабо сказала Олив.
– Ты сказала, ты нашла его у себя на полке? – переспросила мисс Тидлбаум. – Может, мне пустить его завтра по классу и узнать, кто его нарисовал?
Олив стряхнула с себя оцепенение.
– НЕТ! – Она повернулась лицом к мисс Тидлбаум, крепко прижав рисунок к груди. – Я имею в виду… он мой. Я просто его не рисовала. Но он мой, – девочка судорожно сглотнула. – Он из моего дома.
Глаза мисс Тидлбаум уже успели остекленеть.
– Забыла сказать первоклассникам принести завтра на урок велосипедные шины, – вздохнула она, глядя куда-то поверх головы Олив. – Черт возьми.
И с новым вздохом учительница рисования направилась назад к своему столу.
– М-м… мисс Тидлбаум? – спросила Олив, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Вы не… вы не знаете, кто-нибудь еще тут был? В этом классе?
Мисс Тидлбаум выглянула из-за груды всякой всячины на учительском столе. Ее кудри вздрогнули.
– Здесь? – Она обвела комнату взглядом, лишенным всякого выражения.
– В смысле, кроме других ребят.
– Ах да! – Мисс Тидлбаум расплылась в улыбке. – Другие ребята. Да.
– Но кто-нибудь еще здесь был? Например… какие-нибудь другие взрослые могли сюда зайти?
– Ну, каждый вечер приходит уборщик, но он не задерживается, – сказала мисс Тидлбаум, разделяя гору вещей на несколько горок поменьше. – Вообще-то он в последнее время только подметает. Говорит, мол, боится снова выкинуть в мусор произведение искусства. Ого! – ликующе вскричала она. – Да у меня тут целых три велосипедные шины!
Пока мисс Тидлбаум радостно вытаскивала шины на свет божий, Олив вновь взглянула на листок бумаги. Безжизненные глаза Аннабель пристально смотрели на нее. Даже от ее черно-белых глаз по коже Олив побежали мурашки. Она перевернула листок, чтобы скрыться от этого взгляда, и задрожала в жутком, пронзительном ознобе – на обратной стороне было что-то написано.
Ах, Олив! Так начиналось послание, написанное изящным дамским почерком.
Не могу передать, до чего тоскливо мне было смотреть на то, сколько ты всего натворила в конце этого лета, разгуливая без всякого на то права по нашей фамильной собственности, в то время как я сама вынуждена была оставаться снаружи. Но я знала, что ты не сможешь прятаться в четырех стенах вечно. Может быть, я и не способна пробраться в твой дом – точнее говоря, в свой дом – но я могу дотянуться до тебя в любом другом месте, в любое удобное для меня время. Помни об этом.
Да, я за тобой следила. И я знаю, что ты намереваешься предпринять. Вот мой единственный совет тебе: не упусти эту возможность, Олив. У тебя осталось не так много времени, и больше такого шанса тебе может и не представиться.
Конечно же, я не жду, что ты примешь мои слова во внимание. Трудно понять, кому верить, не правда ли? Поступить так, как я говорю, или наоборот? Можешь ли ты доверять своим самым близким друзьям? Я была убеждена, что могу доверять Люсинде – именно