Мистиклэнд. Легенда о пяти королевах. Марта Альварес
свою магию, чтобы проникнуть ему в голову. И там она обнаружила…
Пустоту.
Не было ни намерения, ни образов окружающего мира, ни одной поверхностной мыслишки – ничего способного объяснить, какого черта Крис задумал атаковать ее с помощью своих способностей. Он как будто спрятался в дыре собственного разума. Он как будто спал.
Ирис постаралась еще глубже проникнуть вглубь его сознания, пока не почувствовала какое-то движение – единственный импульс был похож на грязный черный беспорядок вперемешку с искрами, вращающимися в этой пустоте. Как будто что-то сломалось.
Не прерывая пения Криса, неподалеку послышался рев, за которым последовало короткое: «Эй, оставь меня в покое!» – и ругательство (ввиду всей драматичности ситуации рассказчица решила его не повторять). Но было ясно одно – тому, кто его произнес, грозила опасность.
Крик сбил внимание Ирис и вырвал ее из разума брата. Девушка попыталась снова проникнуть в его сознание, но Крис начал петь громче, отчего у нее затуманилась голова. Ирис оторвала пару лент, украшавших ее рукава, скрутила их и заткнула ими уши.
Песня Криса превратилась в шепот. Ирис все еще находилась под ее влиянием, но теперь, по крайней мере, могла слышать и свои мысли. Она трясла обезумевшего брата за плечи, называла его по имени и ругала. Все было бесполезно.
Ирис осмотрелась вокруг в поисках решения, и ее взгляд упал на окно. Гости повалились на землю, распластав плащи и юбки по изумрудной траве. Некоторые остались стоять, но девушка не могла видеть, что они делают, да у нее и не было времени это выяснять.
Справа виднелись несколько дверей. Недолго думая, Ирис толкнула Криса в одну из них. Комната оказалась складом, и, пока брат оправлялся от удара, девушка подняла тяжелый стеллаж с помощью телекинеза. Старые подсвечники и ведра, стоящие наверху, с грохотом упали, но Ирис это не волновало. Она вынесла всю мебель из кладовой и заблокировала ею дверь.
В коридоре все еще слышалось отвратительное пение Криса. Ирис не хотела бросать его, но очередной крик заставил ее быстро принять решение. Поборов приступ раскаяния, она побежала на шум.
На кухне произошли два важных события – одно хорошее и одно плохое. Хорошим можно было назвать то, что Луна внезапно придумала самое оригинальное ругательство. А вот бросить его в лицо поварихе, попытавшейся ударить ее ножом для ветчины, оказалось не лучшей идеей. Видимо, женщина не оценила ее творчество.
Поначалу все шло хорошо: Луне удалось завершить путешествие без приступа тошноты (то есть без нового приступа) и отвязаться от танцовщицы-клептоманки и ее дедушки в саду. Она пошла осмотреть кухню и обнаружила там только одну повариху, – гномиху с грубой кожей, но гладкими, как галька, руками.
– А ты кто такая?
Луна похвасталась ей латунным значком, символизирующим, что именно она была выбрана в качестве кондитера для банкета, и еле удержалась, не показав женщине язык, когда та убедилась, что значок подлинный.
Ворча, кухарка приветствовала ее, склонив голову,