Танцующая для дракона. Звезды падают в небо. Марина Эльденберт
не представляю.
– Она хочет оформить опекунство?
– Понятия не имею. Ленард говорил, что ей на него положить, поэтому…
– А потом?
– Что – потом? Потом продолжатся съемки. Почему ты потянула время, Леона?
Сестра внимательно на меня посмотрела.
– Ты сказала сама: я потянула время, и мы чуть не погибли.
– Я помню.
– Ну и?
– Я собиралась отказаться от постановки, но потом пришла на репетицию и поняла, что не могу бросить их всех. Не могу отказаться от мира, который мы создаем все вместе, который у меня в крови.
– В общем, на свой вопрос ты ответила сама.
Я покатала кружку между ладонями, натыкаясь кончиками пальцев на ручку, и добавила:
– Обещаю больше не создавать никаких трудностей вальцгардам. Если захотят, пусть хоть спят рядом с моей кроватью, я им ни слова не скажу.
Сестра впервые за все время нашего разговора улыбнулась.
– И, Леона. Те парни, которых ждет разбирательство… я бы не хотела, чтобы им влетело из-за меня.
– Им все равно влетит. За неумение разрулить экстренную ситуацию.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но передумала.
– Рихт Паршеррд. Ему точно не должно влететь.
Леона покачала головой.
– Нельзя просто так нарушить правила в экстренной ситуации и остаться безнаказанным.
– Нельзя спасти кого-нибудь в экстренной ситуации, и при этом думать о правилах, – сказала я. – Но мое обещание остается в силе. Только отзови Рона. Замени его кем-нибудь.
– Почему?
– Потому что я ему верила, а он не сказал, что Гроу жив.
От улыбки на ее лице не осталось и тени.
– Танни. Что у вас с Гроу?
– Ничего, – кофе я допила залпом.
Успевший немного остыть, он уже больше напоминал ту бурду, что я варила раньше.
Когда на дне осталось только дно, я поняла, что только что сказала.
Еще я поняла, что на кухне стоит Гроу, и что он это слышал.
В общем, м-да.
– Леона. На пару слов, – произнес он, совершенно бесцеремонно выдирая чашку из рук моей сестры, и при этом так на меня посмотрел, что мне захотелось заползти под стол или спрятаться за Леону.
Под стол не получится: там стоял Гроу, за Леону гордость не позволит, поэтому я ретировалась мыть чашку.
– Танни, – донеслось из-за спины. Леонино.
– А?
– Местерхард ничего не знал.
Я обернулась, но они с Гроу уже вышли.
Наверное, мне должно было стать легче, точнее, и стало бы, если бы не только что случившееся. С таким усердием я не мыла чашки уже лет десять, еще немного – и она поменяет цвет, поэтому я решила оставить ее в покое и повернулась к цокающей когтями Бэрри. Судя по довольной морде, ее кто-то все-таки вывел погулять, пусть даже очень ненадолго, но основная проблема была решена. Поэтому она притопала ко мне, грустно вздохнула (еды в миске нет!) и ткнулась горячим носом в ногу.
– Бэрри! Я тебя сколько раз просила так не делать?
– Виу?
– Вот тебе и виу.
Опустившись прямо на пол, протянула ей руку,