Никитки, или Чёрным по белому. Виктор Теплицкий
зреть в корни, подбирать аффиксы, мостить однородные ряды. На все ломаные и вершины он щедро сыпал идиомы, заполнял провалы синекдохами, не гнушаясь даже оксюмороном.
Срывался, конечно. Чего греха таить. Бывало, как завернёт коннотацию да ещё аллитерацию присовокупит – многоугольник готов аж наизнанку вывернуться. Запыхтит, раскраснеется, зашуршит всеми своими линиями. Но глядишь – загрузился: пошёл, значит, процесс.
Почти каждый вечер, Никитин, поглаживая собственные грани, начинал заклинание:
Я – буквожадный?
Буквожадный!
Я беспощадный?
Беспощадный!
Я книжник злой и фарисей?
Фарисей!
И мне не надо
ни шоколада,
ни мармелада,
а только маленьких,
да, очень маленьких…
словей!!!
Скорей, слова ко мне, скорей!
Карету мне, карету!
«Карамба!» – вопил иерей, набрасываясь на каталоги и справочники, вытряхивая на стол пометы, условные обозначения, статьи, примечания, словарные гнёзда и устойчивые сочетания.
Всем эти добром он набивал себя доверху, готовясь встретить завтрашний день.
Да трепещут цифры!
Да ликуют буквы!
Жили-были. Девушка
Жила-была девушка. Симпатичная, энергичная, современная. У неё, как у всех людей, имелись тела и душа. Тело поселилось в квартире, душа – в телефоне. Только на ночь душа возвращалась в тело, когда девушка засыпала. Но, как только звучала бодрящая мелодия, душа тут же ныряла в плоскую коробочку. Там она радовалась и печалилась, общалась с друзьями, делилась впечатлениями, узнавала много нового. Изредка душа выпархивала – ненадолго. При этом тело от радости буквально не чуяло ног. Без души оно тосковало, ревновало не только к мобильнику, но и к другим устройствам. Душе без тела жилось спокойно.
У девушки был парень. Его душа тоже обитала в телефоне. Там они и познакомились. Там, в основном, и жили, пока их тела ели, пили, соединялись и делали всё необходимое.
Но случилось непоправимое – у девушки украли сотовый. Отвлеклась на минутку, забылась, сунула руку в карман – пусто. Переворошила сумочку – ничего! С телефоном пропала и душа.
Бродит тело по городу само не своё. Пытается девушка разрыдаться – не получается, рассердиться – не выходит: чувства все в телефоне остались. И вообще кругом всё какое-то чужое, незнакомое – страшное. Цвета блеклые, звуки тихие какие-то, нечёткие. А самое главное: как теперь жить? Без души-то?
Кое-как, не иначе, по наитию, отыскала дом, квартиру. Вошла. На диване парень. Кто такой? А тот водит пальцем по экрану, словно ищет чего-то, но только и слышно: «абонент недоступен, перезвоните позже». Тело бочком-бочком – и на улицу.
Кружит, кружит, спросить бы кого, да куда там – все глазами в коробочках, будто собаки на поводках. Сверху крупа сыплется, мороз за лицо хватает. Замёрзла девушка. Хорошо, что тело дорогу