Денис Ленский. Алгоритмы, или Ошибка в коде. Концептуальная фантазия. Денис Ленский
в какой из песен есть слова «Южный ветер ещё подует»? В голове вертится, а вспомнить не могу.
Фагот удивлённо посмотрел на приятеля:
– Ты что, больной? Чего это тебя на попсу потянуло? Это Пугачихи песня.
– А слова знаешь? – обрадовался Полуэкт.
– А я, по-твоему, больной? Я тебе квинов наизусть выдам, а попса всегда мимо ушей пролетает. Пей давай. – Он налил ему в стакан.
– Да погоди ты, – отмахнулся Полуэкт. – А может, у тебя запись есть? Очень надо.
– Точно заболел, – проворчал Фагот. – Была где-то плёнка – у меня тут ещё один больной живёт, попсу коллекционирует.
– А где он?
– Я всех разогнал, думал со Светкой тут поторчать… Э-эх… Но если так припёрло, сейчас поищу. Пей пока.
Нужная кассета была обнаружена достаточно скоро.
А знаешь, всё ещё будет!
Южный ветер еще подует,
и весну еще наколдует,
и память перелистает,
и встретиться нас заставит,
и еще меня на рассвете
губы твои разбудят…
Дослушав до этого места Полуэкт просиял и, хлопнув Фагота по плечу, вскочил, явно собираясь уходить.
– Ты куда, а дринк?
– У меня аскеза. Сам пей. Кстати, и тебе советую завязывать.
– Совсем больной, – пробормотал Фагот, глядя вслед убегающему приятелю.
Глава 5. Михалыч
Магия, лишенная сказочных атрибутов и внедренная в будничную жизнь, перестает относиться к области мистического и загадочного
Вадим Зеланд
11 ноября 1982 года
Дождливым осенним утром раздался неожиданный звонок в дверь. На пороге ковалёвской квартиры стоял невысокий коренастый мужчина лет пятидесяти в кепке и кожаной куртке.
– Ну что, не ждали, братья-разбойники? Чуть не прозевал вашу подворотню. Сто лет здесь не был, – пробасил мужчина, добродушно улыбаясь.
– Михалыч! – радостно воскликнул Полуэкт. – Дорогой и уважаемый, Михалыч, заходи скорее! – Он подхватил из рук гостя увесистую дорожную сумку, и посторонился, освобождая проход.
Об этом удивительном человеке ходило много легенд. Одни говорили что он потомок самого Ломоносова. Якобы когда-то давно великий русский ученый, гостивший в одной из сибирских деревень, помог радушной хозяйке зачать сына, которого потом нарекли Михаилом. И с тех пор в этом роду повелось называть сыновей Михаилами, а когда они повзрослеют, величать Михалычами. По другой из версий, молодой студент Китежградского информационного института Михаил Михайлович Зарубин, работая в строительном отряде, отрастил окладистую бороду и сразу стал выглядеть лет на десять старше своих друзей. Они стали называть его не Мишкой, как раньше, а Михалычем. Бороду он потом сбрил, но Михалычем остался, видимо, до конца дней своих. Как было на самом деле, неизвестно. По этому поводу сам Михалыч шутил, что это не отчество, а национальность. Михалыч – он и в Африке Михалыч.
– Ну не сто лет, а всего