Жажда жить: девять жизней Петера Фройхена. Рейд Митенбюлер
с командой отправился на «Данию». Дорога оказалась невероятно трудной: у побережья всё время попадалась открытая вода, торосы и узкие, непроходимые места. Огибать гору Маллемук пришлось по узкой полоске ледника, который круто спускался к воде: это было всё равно что балансировать на коньке гладкой стеклянной крыши. 24 июня, когда Кох и его люди наконец дотащились до «Дании», никто уже не сомневался, что вслед за ними никто уже не пройдёт по такой опасной дороге. Мюлиус-Эриксен с командой застряли на Северной Земле. Им придётся жить там, питаясь подножным кормом, до самой осени, пока не ударят морозы и путь не станет безопаснее.
Тем временем на Северной Земле трещал лёд, и журчание талой воды внушало неспокойные чувства, словно мрачная симфония. Расставшись с товарищами, Мюлиус-Эриксен, Брёнлунн и Хаген несколько дней путешествовали вдоль фьорда, прежде чем осознали, что опять сбились с курса. Но несмотря на потерянное драгоценное время, они решили дойти до утёса. Это было рискованно. В итоге они всё-таки добрались куда хотели – но дорогой ценой.
Пытались было разбить лагерь на лето, но земля быстро разочаровала их. Дичи здесь почти не водилось, а от острых камней подошвы кожаных сапог висели лохмотьями. Брёнлунн записал в дневнике: «Ни еды, ни запасной обуви, а до корабля сотни километров… Будущее не сулит нам ничего хорошего».
В отсутствие Мюлиус-Эриксена главным на «Дании» был Кох. С наступлением сентября лёд становился всё твёрже, и Кох отрядил поисковую экспедицию во главе со своим помощником Густавом Тострупом. Фройхен очень хотел отправиться с ним: это был шанс не только оставить монотонные метеорологические наблюдения, но и спасти его друга Брёнлунна. К сожалению, в поисковую партию его не взяли. Ему назначили другое задание.
Задание состояло вот в чём. В 60 километрах от корабля Вегенер хотел построить метеорологическую станцию. Расстояние это было слишком велико, чтобы преодолевать его ежедневно, поэтому учёный назначил Фройхену там бессменный пост на зиму. Это был очевидный знак доверия: Вегенер демонстрировал, что доволен своим надёжным и умелым помощником. И всё равно задание это было незавидное. Жить одному на метеорологической станции всю зиму значило оказаться в изоляции, вдали от человеческого тепла в холодную пору, когда температура нередко падала ниже шестидесяти градусов. Да ещё придётся отбиваться от диких зверей, которых пригонит к станции голод. Много лет спустя Фройхен отзовётся о решении своего начальника со скепсисом, которого ему не хватало тогда: «С высоты прожитых лет я понимаю, как рискованно это было. Я бы никогда не оставил неопытного юнца одного на долгие зимние месяцы в темноте и почти в полной изоляции».
Фройхен и несколько помощников перетащили на станцию с корабля дрова и провизию. Станцию построили далеко на западном берегу, где заканчивалась узкая полоса прибрежных скал и начинался огромный ледник, покрывающий всю Гренландию белой шапкой. Этот ледяной щит достался острову