В поисках золотого зерна. Альбина Борисова-Слепцова
бесов. Ангел Смерти сказал: «Это все Соломона Мудрого проделки, он даже меня – ангела Смерти провел, подверг мучительным испытаниям».
– «Э-э! Может быть, оно и так…» – радостно встрепенулись ангелы-божества… Отправили самого проворного ангела Гаврилу к старухе Уот Кюкюруйдан – Гудящему Пламени расспросить-разузнать о том, о сем.
Среди клубящегося дыма великого, вечно и бесстрастно бушующего пламени огня старуха виднелась лишь смутной тенью. Ангел Гаврила: «Беда великая случилась, старая, тебе уж, наверное, ведомо про то, может знаешь-ведаешь, что стряслось? Ангел Смерти говорит – это все проделки Соломона Мудрого». Старуха в ответ зашлась в истошном вопле: «Фу-у! Правда что-о-о… Говорили, мол, вождь наш, высокочтимый Люцифер, знаменитый Сатана, желает встретиться с Соломоном, затеять с ним спор!»
Прослышав такое, расторопнейший из всех ангелов Гаврила медлить не стал. Горя желанием прослыть единственным спасителем и бесов, и божеств, и всего мироздания, несмотря на свою тучность, взмыл он ввысь и, резво рассекая воздух, полетел к Соломону Мудрому.
Царь решал в это время спор между двумя женщинами, которые обе настаивали на одном: «Тот, умерший, – ее ребенок! Этот, живой, – мой!» Волосы у них были растрепаны, одежда изорвана, руки и лицо расцарапаны в драке меж собой. Соломон Мудрый подозвал палача: «У них обеих нет свидетелей, так что сначала разруби этого, живого ребенка и отдай по половине его каждой из этих женщин. Потом разруби и отдай им по половине того, мертвого», – велел он. На что одна из женщин воскликнула: «Ну что ж, лучше умру, но не отдам живым ребенка этой стерве, скорей руки мои отсохнут… Пусть получит то, что хотела, посмотрим, как она обрадуется, живым он ей не достанется, пусть умрет!»
Как только палач взял в свои руки топор и схватил ребенка, раздался пронзительный крик второй женщины: «Дитя мое… дитя мое! Не убивайте его, пусть забирает!» – и упала в обморок.
Соломон сказывал такую речь: «Разве материнское сердце допустит, чтобы погибло ее дитя? Отдайте его матери, не позволившей убить ребенка. Ту же, которая пожелала умертвить его, выведите отсюда и отрубите ей голову». В тот же миг все вельможи-господа вскочили на ноги: «Слава Соломону Мудрому! Пусть трижды продлится век твой! Да возрастет слава твоя!» – так воздавали они ему хвалу-здравицу.
В этот миг тут как тут свалился с небес запыхавшийся ангел Гаврила: «Слава тебе, Соломон Мудрый! Всевышний велел передать – за то, что отпустишь бесов, подарит тебе три человеческих жизни. Грехи-провинности, добродетель-заслуга перестали представать на суд божий, закрылся ад, закрылись и двери рая, срединный мир переполнен душами усопших».
– Слово всевышнего для меня – закон! Великочтимый Люцифер сам повинен, хотел забрать мою душу, потому я и утопил в море все их племя бесовское, – сказал Соломон Мудрый.
Ангел Гаврила, на то и слывший проворным, не замедлил воскликнуть: «Явись бочка со дна морского!» – в тот же миг взмыла из глубин морская волна