Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия. Лю Цысинь
– мне или другим. Я знала также, что вся человеческая раса заплатит за мой поступок невиданную цену. То было лишь начало, скромное и незаметное.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Хорошо. Продолжайте.
Е: Раздались два-три изумленных крика, потом послышались удары тел о камни у подножия обрыва. Через некоторое время я увидела, что ручеек, протекавший внизу, покраснел… Это все, что я могу сказать на этот счет.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Понимаю. Вот протокол. Проверьте все тщательно. Если не найдете ошибок, подпишите.
Глава 26
Никто не раскаивается
Гибель Лэя и Яна посчитали несчастным случаем. Все на базе знали, что у Яна с Е счастливая семья, и Вэньцзе ни в чем не заподозрили.
На базу прислали нового комиссара, и все вернулось на круги своя. С каждым днем крохотная жизнь внутри Е становилась все больше. Одновременно Вэньцзе стала подмечать перемены в окружающем мире.
Однажды командир охраны попросил Е прийти в караулку у главных ворот. Там ее ждал сюрприз – трое подростков: два мальчика и девочка, все лет пятнадцати-шестнадцати. На них были старые дохи и шапки из собачьего меха. Явно местные ребята. Дежурный сказал, что они из деревни Цицзятунь; узнали, что на Радарном Пике работают настоящие ученые, и пришли задать несколько вопросов по школьным предметам.
Е подивилась, как они осмелились заявиться на Радарный Пик, ведь это закрытая военная зона, и охранники могут открывать стрельбу по нарушителям после первого предупреждения. Заметив ее недоумение, дежурный пояснил: только что получено новое распоряжение: режим безопасности «Красного берега» понижен. Местным жителям теперь разрешалось приходить на Радарный Пик, но не заходить на территорию базы. Несколько крестьян уже были здесь вчера, приносили овощи на продажу.
Один из ребят достал потрепанный учебник физики для средних классов. Руки у подростка были грязные и потрескавшиеся, словно древесная кора. С тяжелым северо-восточным акцентом он задал простой вопрос: в учебнике сказано, что тело в свободном падении движется с постоянным ускорением, однако скорость его никогда не превосходит некой конечной величины. Ребята ломали над этим головы несколько вечеров подряд, но так и не смогли понять, в чем тут дело.
– И вы шли в такую даль только затем, чтобы задать этот вопрос? – изумилась Е.
– Учитель Е, вы разве не знаете, что экзамен опять ввели? – радостно спросила девочка.
– Экзамен?
– Общенациональный государственный экзамен для поступления в вуз! Теперь те, кто прилежно учится и получает высокие оценки, могут идти учиться дальше в университет! Ввели два года назад[53]. Вы не знали?
– Значит, теперь не нужны рекомендации?
– Нет. Любой может сдать экзамен, даже дети «пяти черных категорий»[54].
Е остолбенела. Это известие всколыхнуло в ней множество противоречивых чувств. Прошло довольно много времени, прежде чем она опомнилась и увидела, что дети все еще ждут
Гаокао – всекитайский вступительный экзамен – был впервые введен в 1952 году. В 1966–1976 гг. (время «культурной революции») не проводился. Первый после «культурной революции» экзамен состоялся в конце 1977 года. «В начале «культурной революции» студентам и школьникам выдали небольшие сборники изречений Мао об образовании, где тот поносил профессоров за «ненужную ученость»: «они не способны различить пять зерен», «чем больше они знают, тем они глупее». Здесь же Мао осуждал принцип аттестации по результатам экзаменов: университеты для «красных», а не для «всезнаек» – дорогу «красным» по происхождению!» (цит. по: С. Куртуа, Н. Верт, Ж-Л. Панне и др. Черная книга коммунизма.) –
«Пять черных категорий жителей», подвергавшихся репрессиям во время «культурной революции»: помещики, кулаки, контрреволюционеры, «ненадежные» и правые элементы. –