Близнецы с Алатырь острова. Дети мертвой матери. Сергей Юрьевич Соловьев
мозгах всех обогнал.
Отроки подходили, и каждый, считал своим долгом пощупать стрелу, та что отщепок Ария вскоре упал на уже утоптанный снег. Ветер был несильный, но как в насмешку, с неба стали падать снежинки, закрывая следы гунов и мансов, а маленький отряд обсуждающий стрельбу из лука, отправился на обед. После еды, дав закрепится жирку внутри еще детских тел, Гнур повел мальчишек к деревянному быку, находившемуся неподалеку. Трое человек с Уллем во главе тащили большую охапку соломы, что бы неудачливый прыгун не пострадал.
Поставив воспитанников рядом, наставник встал прямо перед быком шагах в десяти, снял куртку и отдал ее Арию, разбежался быстрыми прыжками, и перенеся вес на правую ногу прыгнул вынеся руки далеко вперед, в полете ударил руками о бревно и оттолкнувшись легко перепрыгнул деревянную фигуру, и встал на ноги шагах в трех от тренажера и поднял руки вверх. Забрав куртку, и улыбаясь, Гнур оделся и накинул капюшон на голову и стоял, не говоря ни слова. Отроки молчали в восхищении.
– Давайте, я что ли, – сказал Арий, снимая куртку и отдавая ее Уллю.
– Отойди на десять шагов, разбегайся, толкайся правой ногой, и прыгай, – наставлял его учитель.
Парень так все и делал- разбежался, толкнулся прыгнул, перенес вес на руки и перелетел бревно, но не удержался и упал в солому, быстро отряхнулся, и прибежал а общий строй, и оделся. Так все стали прыгать, и быстро согрелись на небольшом морозе, отроки были сильные и ловкие, и стало все получаться у каждого. Так прошло время, и уже темнело, и все быстро оделись, поужинали и легли отдыхать. Наутро их подняли опять, и теперь стали учить еще и правильно падать на бегу, то бы воины научились падать с колесницы и быстро подниматься.
– Смотрите, – говорил их всегдашний учитель Гнур, сам бежавший медленно, и вдруг упал на бок, подставляя согнутую в локте руку и крепко прижимая ее к корпусу, принимая удар на меховой рукав и мягкую ткань плеча, а потом и падая так же влево.
– Давайте, стройтесь по одному в затылок, дистанция четыре шага, вперед, марш, – и он хлопнул в ладоши.
Ученики побежали, и стали падать влево и вправо по очереди, и скоро их меховые шубы были в снегу, многие смеялись, смотря на лица друзей, некоторые кривились и потирали руки, больно ударившись о утоптанный снег. Процедура длилась долго, а дальше все чередовалось, стрельба, бег, фехтование, борьба, прыжки, а потом снова и снова то же самое, так что они не скучали. Но вскоре началась полярная зима, и их стали учить чтению и письму, а также тактике ведения боя. Арпад был без меховой куртки, лишь в льняной рубахе таких же штанах, мягких сапогах и меховой безрукавке. Уже начал отращивать бороду, возраст ему уже позволял, волосы как и у многих здесь, были у него русые. Сам Арпад поставил ковш с квасом, из которого пил глоток за глотком, рядом со столом, посыпанном песком, на котором стояли бронзовые фигурки показывающих воинов. Гун и Сирак взяли в руки фигурки колесничих, за что Сирак словил легкий подзатыльник,